Виновата тайна

Корсакова Наталья Николаевна

Неожиданно пригодился нелюбимый лимонад. Ленка сразу выпила полбутылки. Настроение стало безоблачным и искрящимся. На улице тоже было светло и радостно. Ноги как-то сами собой принесли в парк. Ленка уселась на уединённую скамейку и подставила лицо солнцу.

Потом неожиданно вспомнилось, что на завтра много задано, и она поспешно вскочила. Видимо, получилось слишком резво, закружилась голова. Ленка удивлённо смотрела на лужайку, которая рывками заваливалась в левую сторону, норовя свалиться за спину.

Она даже оглянулась, ожидая, что скамейка обнаружится там.

Оставив загадку с лужайкой на потом, Ленка направилась домой. Но поперёк пути лежала дорога. Смешные бибикающие машинки бегали по ней взад и вперёд. Они забавно шуршали, щекоча потоками тёплого воздуха.

Она шагнула вперёд, искренне надеясь, что машинки понимают, что ей нужно на ту сторону Ведь она идёт домой. А это должны понимать все.

– Ленка, ты сдурела? – Что-то чёрное подхватило её и потащило обратно.

– Отстань, я иду домой, – Ленка помахала руками, пытаясь развеять чёрную кляксу перед глазами. – Сгинь.

– Ленка, что случилось? – спросила клякса знакомым голосом.

Она пригляделась, и оказалось, что это Вересов.

– А, это ты, – почему-то это её рассмешило. – Привет. А я гуляю.

– Вижу. Пошли посидим.

И голос у него был какой-то странный. Ленка не успела и подумать об этом, как тут же отвлеклась.

– Мне домой пора.

– Не вредничай. Пошли.

– Нет, – топнула ногой Ленка. – Домой!

– Успеешь ещё, пошли.

Он очень невежливо протащил её через лужайку и усадил на знакомую скамейку.

– Ой, мой рюкзачок нашёлся, – обрадовалась Ленка, поднимая с земли непонятно почему оставленный здесь рюкзак. – Мой миленький рюкзачок.

– Ленка, дыши глубже. Слышишь?

Она послушно принялась дышать, но потом ей надоело.

– Мне нужно домой.

– Успеешь ещё. Ты дыши, дыши.

– Всё, я пошла, – она попыталась встать, но гот усадил её обратно. – Да что ты привязался? Я сейчас маме позвоню.

Она потянулась к рюкзаку.

– Ленка, не надо, – он отобрал мобильный и сунул в карман. – Так лучше будет, поверь мне.

– Ты хам, Вересов. Вот я только сейчас это поняла.

– Ага. Всё именно так, как ты говоришь.

– Мне тут грустно. Не хочу здесь сидеть! Да отпусти ты меня.

– Я тебя от неприятностей спасаю, так что не дёргайся.

– Не надо меня спасать, я плохая.

– Ты хорошая.

– Ничего ты не понимаешь, Вересов, – она стукнула его кулачком в грудь. – Это я во всём виновата. Я!

– Не ори, а то сейчас в полицию заберут.

– Я спокойная. Это ты чурбан.

– Как скажешь, только говори тише.

– Дашка самая лучшая подруга на свете. Понял?

– Понял.

– Ничего ты не понимаешь. Я её убила.

– Дура ты, Ленка. Ты щенка ударить не сможешь, не

то что человека убить.

– Это я виновата, – она заплакала. – Я так скучаю по ней.

Вересов что-то сказал, но она уже не слышала, поглощённая своим горем. То, что она больше никогда не увидит Дашку, пережить было невозможно.

Когда Ленка открыла глаза, то поняла, что сидит, привалившись к Вересову, и нагло дрыхнет. Она выпрямилась и ойкнула. Голова болела немилосердно, будто по вискам долбили огромные молотки.

– Очухалась? – усмехнулся гот. – Не ожидал от вас такого буйства, сударыня.

– Да ничего я… – Она охнула и поморщилась, ухватившись за лоб. – Как же болит голова. Ничего не понимаю. И чего я в парк попёрлась?

– Ленка, ты что пила?

– Ты не поверишь, только лимонад, что ты мне купил.

– Серьёзно? – растерялся он.

– Мне что, на учебнике химии поклясться?

Вересов зашарил вокруг взглядом.

– А где бутылка?

– Не помню. Где-то выбросила, – она глянула на часы. – Ого, мне давно уже надо быть дома. Я пошла.

– Я провожу.

– Да ладно, сама дойду.

– Нет уж, – он встал. – Я должен убедиться, что с тобой всё в порядке.

Ленка хотела возразить, но молотки стучали, отбивая всякое желание говорить, и она сдалась. Вересов, как и обещал, довёл до двери. Постоял рядом, пока она не справилась с замками, и, когда она уже собиралась закрыть за собой дверь, сказал:

– Мне кажется, тебя хотели отравить.

Глава девятнадцатая. Версия событий

Вересов примчался рано. Ленка ещё одевалась, вертясь у зеркала и пытаясь придать школьному платью хоть какую-нибудь привлекательность. Но разглаживание и одёргивание совершенно не отражалось на его внешнем виде.

– Ты как? – едва переступив порог, с тревогой спросил он.

– Нормально, – удивилась она такой заботе. – Ты что в такую рань?

– Да мне тут в одно место заскочить нужно перед школой. Если помешал, могу за дверью подождать.

– Да всё путём. Не суетись.

Ленка сходила за косметикой и привела лицо гота в приличный вид, не переставая удивляться этому маленькому чуду с исчезновением синяка.

– Спасибо, – сказал Вересов, но даже в зеркало не посмотрел, всё таращился на Ленку, что слегка её растревожило.

– Кажется, ты куда-то торопился?

– Ну да, – оживился он, но с места не сдвинулся.

Она покосилась в зеркало. Вроде бы причесалась и, кажется, даже умылась. И чего он так пялится?

– Представляешь, я телефон потеряла, – сказала она, чтобы как-то заполнить непонятную паузу. – Всё обыскала, найти не могу.

– Он у меня, – гот торопливо достал из сумки мобильник.