#Виновата. Родиться женщиной
Шрифт:
Я посмотрела на циферблат. Часовая стрелка лениво подбиралась к восьмёрке. Потерев глаза, я вышла из кабинета в освещённый холл с ковровой дорожкой, которую следовало бы пропылесосить.
– Надо нанять ещё пару горничных, – пробормотала я, и зашла в лифт с намерением выпить бокал вина в баре на первом этаже. Я могла бы сделать это и дома, но считала, что бухать в одиночестве – асоциальная пошлятина. А когда Алексей, наш местный бармен, наливает тебе Шато Дуар Милон и разбавляет всё непринуждённой беседой – это другое дело. Я, конечно, не в восторге от того, что он успел перетрахать всех горничных в моём отеле, но лучшего бармена
– О, Маргарита Юрьевна, приветствую! – улыбнулся он во все свои тридцать два зуба и уже на автомате достал винный бокал. – Как обычно?
– Само собой, – кивнула я, накинув льняной зелёный жакет на плечи.
Лёгким движением штопора, бармен открыл бутылку и наполнил бокал лилово-рубиновой жидкостью. Алексей наверняка думал, что балует взрослую женщину вниманием. Да, впрочем, он сам от себя тащился. Стоит отдать должное, Алексей был неприлично хорошо сложен – приталенная рубашка выдавала внушительные мускулы. Щетина, лёгкая поросль на руках и ядовито-голубые глаза – всё как в низкопробных дамских романах из Роспечати. Я же ничего не чувствовала. Разве что, глубокую удовлетворенность его хорошей работой. И никогда не скупилась на чаевые.
– Вы сегодня не на машине? – неожиданно спросил он.
– Она на неделю в ремонте, – пожала я плечами. – Там какие-то проблемы с двигателем.
– Уже? Вы же брали её весной!
– Видимо, это была ошибка, – я посмеялась, но тут же поморщила нос. – Дорого – не значит качественно. Я бы с радостью вернулась за свой родной Поло, но увы, я продала его старшей дочке Вити.
– К этому вину очень хорошо подойдёт пекорино. Попросить, чтобы принесли?
Я кивнула. Всегда изумляло рвение Лёши угодить мне. Хотя я была уверена, что всё из-за в чаевых. И как только официант поставил тарелку с закуской, я равнодушно сделала пару отрывистых глотков вина, взяла маленький кусочек сыра и положила в рот. Острота сразу добралась до языка, и я поморщилась. В тот же момент зазвонил телефон. Номер был незнакомый.
– Маргарита Токарева вас слушает, – произнесла я холодным тоном.
– Здравствуйте! Меня зовут Алина. Я звоню вам по поводу вакансии.
«Наверняка, очередная глупая мелкая девчонка», – подумалось мне, когда из трубки зазвучал этот бархатный и по-детски наивный голосок.
– Отлично, Алина, – я закатила глаза, не надеясь услышать чего-то вразумительного. – Вы видели, который час?
– Десять минут десятого, – неуверенно ответила та.
– А в вакансии написано «звонить до семи». В следующий раз, будьте добры, читать внимательно, что от вас требуется. Как вы собрались тут работать моей помощницей, если не отражаете элементарного?
– Простите, – я услышала в трубке недовольный вздох. – Но, знаете, если вы и на работе так будете со мной разговаривать, то мне это не подходит. Вы – хамка!
– Милочка, да кто вам хамит? – чувствуя, что начинаю заводиться, я осушила бокал. Своенравных девиц тут ещё не хватало! – Вы, действительно, позвонили не вовремя. Но, так и быть, я назначаю вам собеседование на завтра. Ровно в двенадцать жду вас в фойе «Петер-Плазы».
– Но я не могу в это время! – снова возразила девчонка, заставив меня сжать зубы, чтобы не послать её к чертям собачьим.
– У меня весь день расписан. Поэтому других вариантов предложить не могу.
– Хорошо, я попытаюсь что-нибудь придумать, – сдалась Алина, устало цокнув.
– До
«И что это было?» – подумала я. Обычно, от моих выволочек и у кандидатов, и у сотрудников стынет кровь, но сейчас я понимала, что с какой-то там Алиной этого не произошло. И меня данный факт немного раздражал, особенно на едва хмельную голову. Ничего не объясняя Алексею, я заказала такси и уже через пять минут отправилась домой.
Мне всегда нравился «Лиговский-Сити». Сразу, как только появился проект этого квартала, я решила купить здесь жильё. Да и жизнь в центре, в очередном памятнике архитектуры мне стала сильно претить. Я подошла к подъезду и открыла сумку в поисках ключей. Пока рылась в ней, почувствовала, как что-то мохнатое ластится о мою правую ногу. Вздрогнула. Посмотрела вниз. Трёхцветная кошка вертелась рядом, но увидев, что её заметили, подбежала к подвальной решётке.
– Господи, откуда ты такая? – воскликнула я. – Ты, что ли, там живёшь?
Подумав, что кошка голодна, я решила её покормить. Как раз осталось немного мяса с обеда, а выбрасывать еду было для меня немыслимо. Кошке почуяла зазывающий мясной аромат и несмело подобралась обратно. Она спокойно начала есть из протянутой руки, а я уже мысленно выпивала антигистаминные. Но не могла пройти мимо этого пушистого создания. Зелёные глаза кошки блеснули благодарностью. Взгляд упал на её крупный живот.
– Ого, да ты будущая мать! Тебя бы показать ветеринару.
Но не успела я загуглить ближайшую больницу для животных, как хвостатая запрыгнула обратно в подвал и была такова. Оставалось лишь пожать плечами. Поднявшись на седьмой этаж, я лениво приблизилась к двери и вставила в замок ключ. Но услышала знакомый голос за спиной:
– Маргарита! Ты сегодня так поздно! Хочешь чаю? Я пышек напекла!
Елена Сергеевна, соседка по лестничной клетке. Актриса на пенсии. Это было заметно с самого нашего знакомства. И в манере речи – она всегда говорила чётко, иногда поэтично, иногда театрально. И во внешности – серебряные волосы, всегда были аккуратно сложены в пучок на затылке, непринуждённый макияж – слегка подведённые глаза и накрашенные губы, стройная фигура, которой бы позавидовали даже тридцатилетние. И по едва уловимому ошалелому взгляду – в её глазах будто бы кипели страсти сотен судеб, прожитых на сцене и в кадре.
Не сказать, что я считала её подругой. Таковых вообще в моей жизни не значилось. Время от времени нам было о чём поговорить за чашкой чая или рюмкой чего-то покрепче. Но иногда её общество меня утомляло. Как, например, сегодня.
– Я очень устала, простите, – пробурчала я, не поворачиваясь. – Мне бы выспаться.
– Ненадолго! – не сдавалась Елена Сергеевна. – Пышки только-только из духовки. Я же знаю, тебе нравятся!
Это стало убедительным аргументом. Пышками она называла булки с корицей и сливочной помадкой, похожие на знаменитые «Синнабоны», только вкуснее. Я давно завязала с диетами, выдрессировав метаболизм в свою пользу, поэтому перспектива объесться «пышками» на ночь меня совсем не пугала. Мы вошли в квартиру. Я села в гостиной, в то время как Елена Сергеевна суетливо заваривала нам чай на кухне. И спустя пару минут на столе появилось заветное лакомство. Я аккуратно откусила часть этого шедевра кулинарии и от удовольствия чуть не застонала. Казалось, эта булка лишала ощущения даже лёгкого подпития. Но, нет, таким магическим эффектом она не обладала.