Винтажный бог
Шрифт:
У Саши была отличная память, Соня ещё вчера заметила, стоило ему что-то увидеть или заметить, как он мог описать событие, как будто с разных точек наблюдения рассмотрел. Как впечатляюще он вчера общался с пассажирами автобуса, мгновенно запомнив все их имена, профессии и названия саженцев, которые те везли. Или, как дотошно в полицейском участке он уточнял каждый пункт, ловя на перекрёстном ленивом объяснении других сотрудников. Соня была уверена, их не обругали и не выгнали только потому, что они были родственниками пострадавшей. Девушка снова вспомнила о Флюре, и глаза сами собой
В коридоре пронзительной трелью зазвонил телефон, Соня подорвалась с преувеличенным интересом, не хотелось показывать, как она волнуется.
– Алло?
– Верни кристалл! – проскрипел механический голос в трубке, на фоне пошли помехи.
– А вы кто, простите? – опешила она.
– Верни кристалл, кому сказано! Или ты следующая!
Столичная девочка, окончившая престижный университет, она всегда варилась в среде как минимум интеллигентных людей, как максимум – с высшим образованием. Жила в тихом, как бы сейчас сказали, элитном, районе, ходила в музыкальную школу, посещала районную в библиотеку, смотрела слезливые сериалы про девушек из высшего общества и с такими же подругами сплетничала. Никто и никогда не позволял себе так с ней разговаривать, даже шофера на работе обычно льстиво и вежливо просили её подписать доверенность. А вот чтоб на ты да в приказном тоне...
– Кто это? – трубку выдернули из рук, она тут же оказалась у чужого уха, – короткие гудки. Повесили трубку? Что там было?
– Да… какие-то идиоты балуются, – отбрехалась Соня, пряча в глубине души неприятное чувство.
– Поехали в больницу.
* * *
– В коме, состояние стабильно тяжелое, – ответил врач, которого они сумели выцепить, пока бегали по коридору на нужном этаже. – Сильный удар по голове, большая кровопотеря, пострадали внутренние органы.
– Но она же очнётся? – спрашивала Соня, заглядывая в глаза снизу вверх, остро жалея, что так и не доросла до статистически среднего роста.
– Вероятность невелика, – честно отвечал мужчина в белом халате и посмотрел снчала вбок, а затем с преувеличенным вниманием на папки в руках, – но надо надеяться.
– А когда она очнётся, какие будут последствия для её здоровья? – спустя несколько раундов бесполезных расспросов, в течение которых девушка так и эдак крутила вопрос, надеясь получить желаемый ответ, Саша тоже подал голос.
– Ну-у, чем дольше она так лежит, тем выше вероятность негативных последствий. Возможны провалы в памяти, частичная утрата когнитивных функций, внимания, бытовых навыков. Плюс чисто физиологические, такие как атрофия мышц. Но вы чаще заходите, разговаривайте с ней, возможно знакомый голос поможет быстрее очнуться. Бывали случаи, – закончил врач.
– Пошли в палату, – потянула его за руку Соня.
Схватила, потянула, а потом резко выпустила. Похоже, что за какие-то два дня она уже принялась считать его за своего, раз так легко позволяла (и сама инициировала) физический контакт. Это пугало и удивляло одновременно: почему-то рядом с ним было не то что спокойно, а как-то умиротворяюще, что ли. Непривычное ощущение.
В реанимацию их не пустили. Вроде
Они лишь издалека через стеклянное окошко в двери “полюбовались” на аппаратуру, стойки с проводами, кабелями, шнурами и капельницами, опутывающими Флюру, а потом Саша развернулся и пошёл к выходу, а девушка осталась. Просто вышел на лестницу, даже не постоял, как Соня, шепча про себя просьбы и обещания неизвестно кому.
Через четверть часа девушка нашла его этажом ниже. Там, где среди обычных палат в коридоре висел телевизор, Саша в окружении больных с любопытством смотрел какие-то оперативные сводки: судя по чёрно-белым кадрам и старомодным отметкам о дате и времени в нижнем углу, показывали что-то криминальное.
– Её там нет, – выдал он уже на улице, когда они почти дошли до дома, благо больница находилась всего в двадцати минутах ходьбы.
– Ты о чём?
– Её там нет, – повторил тот безэмоционально. – Только тело есть.
– Да что ты такое говоришь! – Соня потеряла дар речи.
– Ага. Зато там есть совершенно чумовая монстера. Флюра давно хотела посадить, смотри, мне ребята черенок оторвали.
Обычно она всегда находила, что сказать. На работе её побаивались, говорили “язык без костей” и “злой язык”, но сейчас она вообще не смогла придумать достойный ответ. Просто разозлилась и стукнула его сумкой по плечу, - выше не дотянулась, – и убежала вперёд.
* * *
– Если не вернёшь кристалл, ты следующая! – прошипела трубка.
Едва Соня переступила порог флюриной квартиры, как снова раздался звонок, трубка подскакивала над старым красненьким аппаратом, как крышка над кипящей кастрюлей.
– Какой кристалл? Хватит баловаться? Кто это? – она была зла, потому вопросы получились в нелогичном порядке, в ответ тут же пошли короткие гудки.
Звонок в дверь тут же сменил телефонный, Соня, чуть не подпрыгнув на месте, приникла к глазку, но это был всего лишь незадачливый флюрин “племянник”.
– О, ты уже дома, а я хлеба купил, – как ни в чём не бывало Саша протянул ей авоську. Где только откопал. Не иначе из своей деревни привёз. – Она удобная, долговечная, лёгкая и хорошо помещается в карман, – добавил он так, словно только что подслушал мысли собеседницы.
– Объясниться не хочешь? – их разговор так и не шёл у неё из головы, отчего-то Соню злило сашино отношение к Флюре.
Не только из-за ревности, из-за того, что наставница считала его самым близким человеком, а не её, но в больше степени потому, что самый близкий человек так отнёсся к Флюре. Словно ему было наплевать. Словно она не была для него столь же важной. Вспоминая, как Флюра, чуть ли не захлебываясь, рассказывала, какой он клёвый, как он всех очарует, “Саша то, Саша сё”, такая незаслуженная невзаимность огорчала.