Винтажный бог
Шрифт:
Глава 2.9
Вопреки ожиданиям, кошмаров не снилось. Соня провалилась в сон, едва голова ощутила подушку. Но ей всё равно казалось, что она не спит, потому что во сне была та же флюрина квартира, тот же тихий коридор, та же уютная кухня с клетчатыми шторами и... дракон.
Тысячелетний дракон.
Откуда-то она об этом знала точно. У снов свои законы. Они нелинейны, нелогичны, неожиданны и реалистичны до жути.
Дракон молчал. Неизвестно, как поместился в кухне, но он сидел на флюрином
– Ты кто? Ты пришёл меня съесть?
Жёсткие чешуйки не давали такого же мимического простора, как у людей, но его отсутствие с лихвой компенсировалось взглядом: дракон только сощурился, а девушка уже ощутила все те нелицеприятные синонимы о её умственном развитии, которые тот подумал друг за другом.
– Драконы – мудрые и волшебные существа. Мы не едим людей… без необходимости.
– Ты настоящий? Да ты прям как с картинки, – дракон иронично подвигал пластинами на “щеках”, эти щелчки видимо должны были изобразить смех.
Соня даже глянула на картину над столом и обмерла. Картина на месте, всё то же самое, но только без дракона. Словно кто-то прогнал её через нейронную сеть, уничтожив все следы пребывания чешуйчатого чудовища, вырезал его и прорисовал задний фон, внезапно ставший передним. Напрашивался единственный логичный вывод.
– Так ты… тут живёшь? – Соня кивнула на картину.
Тяжёлый вздох прокатился по кухне, такой мощный, что все чашки в серванте нежно и в унисон зазвенели.
– Почему вы, человеки, всё так усложняете… Не могу понять. Мы все пока есть, а потом нас всех не станет, так может пора перестать вести себя, как бессмертные, упираясь в каждое слово и каждый вопрос, требуя бесполезных объяснений, выражая несуществующее любопытство, ища бессмысленные факты и ненужные ответы? Вы расходуете время вашей жизни на такую ерунду, вместо того, чтобы просто радоваться солнцу, пить облепиховый чай, смотреть на красивые картины! – в сердцах выпалил дракон так отчаянно, словно искренне переживал за человечество, а затем снова вздохнул, уже успокаиваясь. – Нет, я, вообще, не живу, меня давно убили.
Соня вздрогнула от неожиданности, казалось, еще мгновение и тот закатит глаза от избытка чувств. Она никогда не думала, что драконы бывают такими эмоциональными (да она, вообще, особо о драконах не думала), но любопытство пересилило. Собеседник не выглядел агрессивным, наоборот, казалось печальное обречённое спокойствие разливается в комнате от его присутствия.
– За что?
– За что? – он отхлебнул ещё и задумался. – За всё хорошее.
Соня хихикнула. Ему просто здорово удавалось притворяться нахальным и язвительным человеком. Если закрыть глаза и не смотреть, прям словно со студентом беседуешь.
– Против всего плохого?
– Отдал жизнь во имя тех нескольких стран, которые очень любил, во имя маленьких и суетливых человеков, которые так боялись меня, что забывали свои имена. Но они все так стремились жить, так рвались к свету, к знаниям, к истине, несмотря на короткую, почти мимолётную жизнь, что невозможно было
Во сне был день, среди свежих зеленых листьёв фрагментами голубело небо, расчерчиваемое игривым полётом стрижей.
– По настроению.
– Я вижу её снова и снова. Двойная звезда в созвездии Телеги – последнее, что видели мои глаза. Помню, как она тускнела и растворялась в ночном небе. Или… или может это мутнели мои глаза... А потом… Я не жалел ни о чём. Знаешь, несколько тысячелетий жизни более чем достаточно, даже для такого великого существа. Я видел как двигались материки, казавшиеся монолитными, как рушились империи, казавшиеся вечными. Как наступали льды и гибли народы, как моё племя, пытаясь спасти человечество, редело и исчезало один за другим. Всё-таки, если тебе много дано – с тебя многое спросится, мы не имели права жить беззаботно и глупо. Моя жизнь была полна событий, ярких и великих, как эти звёзды. Я был последним. Я пообещал остаться и не погибнуть, сохранить мудрость и силу предков, но потом пришла чума. Человеческие волхвы говорили, что это в наказание за грехи... За грехи человеческие, но кто знает… Больше никого не было из моего племени кроме меня. И я спас человечество в последний раз.
– А что ты тут делаешь?
– Грядут времена новой чумы. Человеческие существа сходят с ума, но живут как здоровые. И некому остановить эту новую чуму, потому что она не в телах, а в душах. И тот, кто чумной, не человек уже, а паразит, так что вскоре сама природа захочет избавиться от них. А я… я не вижу, как их спасти. Так что в этот раз придётся тебе… Тебе понадобятся силы. Высыпайся и хорошо кушай. Пей чай. Клади сахар, ты же его любишь…
– Что?
– Ах! И ещё. Слушайся кошку и цветочки поливать не забывай. Они не специально.
– Что?!
Дракон, – как только сумел, – подцепил кривым когтем чайную ложечку и принялся ковыряться в сахарнице, по кухне разнеслись странные, откуда-то очень знакомые сухие щелчки.
* * *
Соня очнулась от характерных сухих щелчков и сразу поняла, кто-то набирает текст на клавиатуре, долго лежала с закрытыми глазами, соображая – это всё ещё сон или уже реальность. Просыпаться почему-то не хотелось. Были в чаепитии с драконом какие-то уют и притягательность. Были. И дракон, вопреки тому, хоть и был он существо совсем другого уровня, ощущался совсем не так, – а как усталый, измученный, задолбанный и решивший всё пустить на самотёк человек.
– Проснулась? Я знаю, что ты проснулась. Я слышу, как у тебя изменилось дыхание.
Соня перестала притворяться и открыла глаза. Тело сразу принялось посылать сигналы, как будто без зрения не было известно, что шея ноет, костяшки пальцев саднят, в горле пересохло, и хорошо бы поесть. Да и комната оказалась совсем не та, в которой она засыпала.
– Что ты делаешь? Почему я у тебя?
Как-то по умолчанию зал остался залом, а дальняя спальня стала сашиной. Здесь стоял удобный стол для работы за ноутбуком, видимо поэтому Саша выбрал её.