VIP-персона для грязных дел
Шрифт:
— Вот как, — протянула я, вынимая из портсигара сигарету, — это очень удобно для нас, не так ли?
— Курить здесь не надо, — предостерег меня антиквар, указывая на бутыль со спиртом. — Видите, у меня повсюду расставлены горючие материалы, в воздухе пары. Идите на кухню.
— Хорошо, — кивнула я, поднимаясь, — можно последний вопрос?
Дмитрий Иванович кивнул, а я, указав на странный ржавый шестигранный стержень, полый внутри, с отверстием на одной из граней и каким-то крючком у противоположного конца, спросила:
— Вот это тоже ценная вещь?
— Это
— Я так и думала, — пробормотала я, бросившись к двери. Лекции антиквара начинали сводить меня с ума.
На кухне нестерпимо воняло чесноком и рыбой. Валерия Евгеньевна кипятила какую-то сероватую жидкость в маленькой кастрюльке.
— Что это, суп? — спросила я, заглядывая домработнице через плечо. Она, как всегда, истошно вскрикнула, а затем стала обвинять меня в доведении ее до инфаркта. В кастрюльке оказался клей, который был просто необходим антиквару. Я побыстрее закурила, чтобы табаком заглушить зловоние, исходящее из весело булькающей кастрюльки. В холодильнике я нашла купленные накануне в супермаркете свиные сосиски и, раздобыв кастрюлю, поставила их варить. Сама села рядом на табурет у окна, облокотилась на стол и, размышляя о предстоящем завтрашнем деле, стала пускать к потолку колечки дыма. Часть стола передо мной была засыпана мукой. На муке лежало несколько кусков густого жирного теста и формочки для печенья из белого металла в виде рыбок, колечек, ягод. Была даже одна звезда и рак.
— Нравится? — спросила Валерия Евгеньевна, кивая на формочки.
— Да. Где это вы такие купили? — спросила я, не потому что действительно интересовалась, а чтобы поддержать разговор.
Валерия Евгеньевна воровато оглянулась на коридор и прошептала:
— Я их у Дмитрия Ивановича слямзила. Если узнает, то оторвет мне голову. — Имитируя манеру антиквара говорить, она прокаркала: — Богемия, восемнадцатый век, — и захихикала по-детски.
— Ох и попадет вам, — вздохнула я, делая большие глаза.
— Я быстро спрячу, если он войдет, — прошептала домработница.
— Ну-ну, — подбодрила я, — дерзайте.
Помешав в последний раз гадкое варево, Валерия Евгеньевна посмотрела на настенные часы с кукушкой и пробормотала:
— Угу, готово, — и, сняв с плиты, понесла клей заказчику.
Я слила воду из кастрюли с сосисками, отрезала себе кусок хлеба, неторопливо заварила чай с одноразовым пакетиком, а когда домработница вернулась, составила все это на поднос и отнесла к себе в комнату, чтобы не ужинать в зловонной атмосфере. Не знаю, казалось мне или это было на самом деле, но сосиски отдавали клеем. Я ела их совсем без удовольствия, лишь бы насытиться. Когда я допивала чай, в квартире погас свет. Поначалу я решила, что это у меня в комнате в люстре перегорела лампочка. Однако, подсветив себе зажигалкой, я убедилась, что это не так. Спираль лампочки была целой и даже нерастянутой.
Из-за
— Не старайтесь включить свет. Это я его отключил с щитка в коридоре. Мы в девять часов всегда ложимся спать, и я не хочу, чтоб из-под вашей двери пробивался свет.
— Это уже ни в какие ворота не лезет! — закричала я возмущенно. — Я не младенец, чтобы в девять укладываться.
— Разговор окончен, — донеслось из-за двери, — как я сказал, так и будет. Не нравится — убирайтесь!
— Все, конечно, хорошо, вот только, боюсь, в потемках поколю всю вашу посуду да мебель переломаю, — сказала я, подпустив в свой голос искренней обеспокоенности, — за все-то я заплатить не смогу, а если еще с вашей старогрузинской иконой что случится, то мне и жизни не хватит расплатиться с вами.
— Не двигайтесь одну минуту, я сейчас включу свет, — почти закричал Дмитрий Иванович с другой стороны двери. Раздались быстрые шаги в направлении прихожей, потом вспыхнул свет. Дмитрий Иванович вошел ко мне в комнату и с критическим видом осмотрелся.
— Я на раскладушке не сплю, — проследила я за его взглядом на мою постель на полу, указала на сложенную раскладушку, — можете забрать, она мне не нужна.
Старик молча схватил раскладушку под мышку, посмотрел на сложенную в углу посуду, затем на массивный шкаф красного дерева и проверил кровать. В конце осмотра, он предупредил:
— Будьте осторожнее с полировкой. За мебелью скоро придут клиенты, чтобы никаких пятен или царапин.
— Понятно, — проговорила я четко.
— Не жгите попусту электричество, — продолжал антиквар распекать меня, — подготовились ко сну и выключайте. Ночью встали оправиться — включили, выходите из комнаты — выключили.
Слушая его, я испытывала огромное желание сказать, что боюсь темноты, но за эту шуточку я бы точно мигом вылетела с работы. Так что мне оставалось тупо кивать и мычать — да, господин, нет, господин, будет исполнено, господин.
Уловив что-то в моем взгляде, антиквар помрачнел.
— Вы не воспринимаете меня всерьез?
— Что вы! — делано ужаснулась я его предположению. — Я сама обеспокоена энергетическим кризисом, развивающимся в нашей стране, и готова сделать все, чтобы исключить непродуктивные потери электрической энергии.
У Дмитрия Ивановича на скулах заходили желваки. Чтобы отвлечь старика от опасных мыслей на счет моей компетентности, я сделала предложение:
— Надо бы проверить ваш телефон на предмет прослушки.
— Можно обойтись без этого, — с надменным видом скривился антиквар. В его глазах ясно читалось: «Девочка, кому ты говоришь о прослушке?»
— Это совершенно новая технология, — не сдавалась я, — компьютерная программа при подсоединении компьютера к линии сама тестирует сеть. Результат выдается на компьютер. Достоверность девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента.
— Ой, ну хорошо. Попробуйте. Что для этого нужно?
— Да ничего. Моток телефонного провода и компьютер, — бодро ответила я. — Я прямо сейчас подключусь, а к утру будет результат.