VIP значит вампир (Трилогия)
Шрифт:
— Осторожно.
Я притормозила вслед за Вацлавом.
— Тут низко, — пояснил он, указывая на арку, в которую шагнул.
Я шагнула следом. И чуть не завопила от ужаса.
Мы оказались в довольно большом зале, очертания которого терялись в кромешной мгле. Я только видела, что по бокам навалены груды какого–то старья — металлолом вперемешку с тряпьем.
И над всем этим добром клубились призраки.
Много.
Десятки, если не сотни.
Онемев от страха, я затормозила и попятилась. Вацлав удивленно обернулся:
— Ты чего?
Он их не видит, поняла я. Все ясно. Я сошла с ума.
И
Не говоря ни слова, я развернулась и понеслась к выходу. По пути споткнулась о камень, выскочила за порог и обернулась с недобрым предчувствием. Вацлав остался там. А призраки уже стекались к арке и стремительно окружали его.
Я беспомощно смотрела, как фигуру Гончего заслоняет сперва одна призрачная субстанция, потом другая, третья. И вот я уже вижу Вацлава расплывчато, словно через несколько слоев полиэтилена. Призраки торопятся вслед за мной, устремляются к арке и почему–то не могут пройти сквозь нее, тщетно бьются о невидимую преграду. У меня вырывается вздох облегчения — спасена. Но уже в следующую секунду меня захлестывает волна тревоги — у них же Вацлав!
И, уже не заботясь о собственном спасении, я мчусь обратно. С головой ныряю в ледяной холод призрачных силуэтов, размахиваю руками, разгоняя призраков, — только те почему–то не исчезают от прикосновения, как призрак невесты Вацлава, а продолжают виться вокруг меня ледяными вихрями. Неожиданно вылетаю из этого неприятного водоворота и чуть не сбиваю с ног Вацлава. Он удерживает меня за плечи, с тревогой смотрит в глаза:
— Жанна, что с тобой?
Я торопливо оглядываюсь. Вокруг нас — словно заколдованный круг, который не могут переступить призраки.
— Жанна… — Тревога в глазах Вацлава достигает апогея.
Я слабо усмехаюсь:
— Спроси уж прямо, не сошла ли я с ума.
— Ты что–то видишь? — внезапно спрашивает он.
И я не могу солгать.
— Я вижу призраков, — тихо признаюсь я. — Их здесь тучи.
Его рука стискивает мое плечо до боли.
— Так, — напряженно говорит он. — Было очень плохой идеей привести тебя сюда. Уходим сейчас же.
И тут за спиной Вацлава, на другом конце зала, язык пламени прорезает тьму. Призраки испуганно разлетаются по сторонам, уступая место главному из них. Высокий худощавый мужчина в старомодной одежде, несущий в руке факел, приближается к нам. Вацлав, увидев мой взгляд, оборачивается и торопливо закрывает меня спиной. Мужчина уже близко. Я вижу молодое привлекательное лицо с выразительными бровями, карими глазами, в которых отражается огонь, высокими скулами и узкой бородой, стекающей со щек к подбородку. Но почему–то не чувствую исходящего от него холода, наоборот, ощущаю тепло горящего факела.
— Доброу ноц, Венцеслав . — Мужчина изображает шутливое подобие поклона.
— Доброу ноц, Франтишек, — резко отвечает Вацлав, явно не обрадовавшийся встрече.
Время будто застывает, мужчины смотрят друг на друга, словно ведя мысленный разговор, а я во все глаза разглядываю необычную одежду Франтишека. На нем светлая рубаха с длинными и широкими рукавами на манжетах, вышитых черным узором. Безусловно, ручная работа. Под воротником повязан шелковый темно–синий платок, который придает Франтишеку богемный вид.
Цепкий взгляд Франтишека задержался на мне, и я вздрогнула, застигнутая врасплох. Надеюсь, он не прочел мои мысли?
— Рад приветствовать вас в Праге, Жанна, — произнес он на русском с легким акцентом. И, перехватив настороженный взгляд Вацлава, с добродушной улыбкой пояснил: — Конечно, мы осведомлены отвоем появлении, Венцеслав. И личность твоей очаровательной спутницы для нас не тайна. Позволишь?
Франтишек делает шаг ко мне, и его сухая ладонь завладевает моей рукой, которую он подносит к губам. В свете факела, который он держит в другой руке, видны темный потек грязи на моей коже и сломанный ноготь — последствия падения с лестницы. Хорошо хоть ссадины уже успели затянуться — спасибо нечеловеческой регенерации. И все равно, как неловко перед этим приятным мужчиной с великолепными манерами!
Франтишек легким поцелуем касается моей руки, и сквозь полураскрытые губы кончик языка скользит по моей коже. Меня передергивает от этого интимного жеста, оставшегося незаметным для Вацлава, напряженно застывшего рядом, и я твердо высвобождаю руку, чувствуя омерзение. Как будто внутри красивого спелого яблока, которым любовалась и которое мечтала попробовать, вместо сочной мякоти обнаружила отвратительного червя.
— Вы отлично говорите по–русски, — стараясь казаться любезной, говорю я. Придется превозмочь свою внезапную неприязнь, ведь от решения этого человека зависит то, зачем мы сюда явились.
— Благодарю, моя милая, — мурлычет Франтишек, и в свете факела я отчетливо вижу, как заиграли желваки на щеках Вацлава. — Рад тебя видеть, братр , — вкрадчиво произносит Франтишек, и я понимаю, что в это, видимо чешское, обращение «братр» вложен какой–то особый смысл, который понятен только этим двоим.
— Взаимно, братр , — отрывисто отвечает Вацлав.
От негромкого смеха Франтишека веет холодом. Даже призраки вжались в стены и замолкли, словно боятся выдать свое присутствие.
— Скажи лучше, не ожидал меня здесь увидеть, — с показным добродушием замечает Франтишек.
— Я слышал, ты жил в Англии, — натянуто говорит Вацлав.
— Жил, — безмятежно соглашается Франтишек. — Но вернулся на днях. Как будто знал, что судьба готовит мне столь долгожданную встречу. Что ж, прошу за мной.
Мы вышли из зала, полного привидений, и, обернувшись, я с облегчением отметила, что призраки вьются у выхода, не смея переступить порога. Похоже, это какое–то заколдованное место, что–то вроде темницы для привидений.
— Ни слова о том, что ты видишь, — шепнул мне на ухо Вацлав. — И на будущее старайся себя не выдать.
Я поражена. Он мне верит? Но тогда к чему такая загадочность?
— Потом все объясню, — так же на ухо, чтобы не услышал Франтишек, пообещал Вацлав.
— Спускались по старой лестнице? — спросил тем временем Франтишек. — Она в аварийном состоянии, того и гляди совсем обрушится.
Мы с Вацлавом благоразумно умолчали о том, что обрушение уже свершилось.
— Ею не пользовались уже лет двадцать, с тех пор как провели скоростной лифт. Три минуты — и вы в Подземном Граде, — с самодовольством в голосе сообщил Франтишек.