VIP значит вампир

Набокова Юлия

– То-то уборщица на следующий день жаловалась, что кто-то стащил новый баллончик освежителя, – припомнил Аристарх.

– Не оставлять же такую улику, – усмехнулась Нэнси.

Я наморщила лоб:

– Но если ты решила подкараулить меня только после того, как я пришла в редакцию, когда ты успела так подготовиться: взять кроссовки, плащ, найти яд?

– Яд я стащила у бухгалтерши через пять минут после того, как вы выставили меня за дверь, – угрюмо призналась вампирша.

– Убийца – Антонина Петровна? – округлил глаза Аристарх. – Да она даже не одна из нас!

– Зато

от крыс ей житья не было, – усмехнулась Нэнси.

– Крысиный яд! – ахнула я, вспомнив потешное явление бухгалтерши с рассказом о своих злоключениях.

– Я как услышала, что она хвалится, что ей яд и в ампулах дали, так сразу смекнула, как тебя устранить, – призналась блондинка. – А уж когда ты так нахально меня из кабинета Риса выставила, я уже не сомневалась, что надо делать. Стащить ампулу труда не составило – Петровна без конца в курилку шастает, там она всех и изводила своими крысиными историями. Кроссовки и спортивный костюм у меня с собой были – я на фитнес вечером собиралась. А плащ я в подсобке нашла, видно, кто-то из рабочих оставил.

– А ведь мне следовало догадаться, что нападающий – девушка! – посетовала я. – По тому, какой красивый чулок ты натянула себе на лицо.

– Чулки у меня с собой были, – глухо сказала блондинка. – Я всегда с собой запасную пару ношу. И вот – пригодились.

– Нэнси, – глухо пробормотал Аристарх, – да что ж ты… да как же ты…

– Теперь веришь, что люблю? – хрипло рассмеялась Нэнси.

– Ты сумасшедшая, – с ужасом глядя на нее, прошептал Аристарх.

– Да нет, – спокойно сказала Нэнси, – я просто дура. Дура-блондинка. Иначе бы довела дело до конца и так не лопухнулась. Сейчас бы мы спокойно ужинали в ресторане, ты знать бы не знал, что она твоя внучка, и тебе не было бы никакого дела до ее смерти. А еще ты бы хотел меня, вместо того чтобы ненавидеть… Хотела бы я сказать «любил бы», – с горечью добавила она, – да не стану себе врать. Ты меня никогда не любил.

Аристарх не стал ее разубеждать, хотя, судя по ищущим глазам Нэнси, она очень этого ждала. Но вампир только отвернулся к окну и уставился на панораму горящих огней, открывавшуюся с девятнадцатого этажа элитной высотки.

– Она говорит правду, – вынес вердикт молчавший до этого Вацлав. – Не она убийца. Да и яд был не тот, что в остальных случаях. Саша подтвердила, что он крысиный. Одного не пойму, – он повернулся к Нэнси, – как тебе удалось сымитировать записку убийцы, которую Саша нашла у тебя в кармане?

– Ах это. – Нэнси криво усмехнулась. – Мне помогла малышка Мэй. Я обнаружила ее тело первой и увидела записку, лежащую на полу. Я сфотографировала ее на мобильный телефон и ушла, не поднимая шума. А минутой позже туда ввалилась ты и давай визжать.

– Но зачем тебе понадобилось снимать записку? – не поняла я.

– Не догадываешься? Да я уже тогда ненавидела тебя и хотела убить. Это же я подменила забавные предсказания на записки с угрозой.

– Ты?! – хором воскликнули мы с Аристархом.

– Я, – гордо тряхнула гривой Нэнси. – Ты меня допекла, еще когда затеяла спор с Рисом. «А чью кровь ты предпочитаешь – блондинок или брюнеток?» – передразнила

она меня. – Пока все разбрелись по клубу перед началом концерта, я тайком поднялась в кабинет директора, напечатала записки. А потом, когда Глеб отвлекся, подменила предсказания. После того как я все это проделала, я зашла в туалет, увидела Мэй, записку рядом с ней и сильно пожалела, что не знала о ней раньше. Куда эффектнее было бы подсунуть тебе предсказание, выглядевшее точь-в-точь как послание убийцы. Но записку я все-таки сфоткала – как знала, что понадобится еще. А уж как мне она потом пригодилась, моя записочка-то!

– А дверь-то ты как открыла? – удивилась я. – Или там все настежь – заходи кто хочет?

– Для меня не существует закрытых дверей, – с превосходством объявила Нэнси.

– Талант Нэнси в том, что она умеет вскрывать любые замки, – пояснил Вацлав.

Точно, Светлана мне тогда говорила: Нэнси – наш ключик к любым дверям.

– И что теперь с ней делать? – повела плечом Лаки. – Как ни смотри, а это покушение на убийство. Если бы не вмешательство Саши, Жанна была бы мертва.

Я поежилась и с неприязнью покосилась на Нэнси, размазывающую слезы по своему шоколадному от автозагара личику.

– Закон для всех один, – жестко ответил Вацлав.

В мокрых глазах блондинки мелькнула паника:

– Вы не имеете права! Эти вопросы решает Совет старейшин.

– Достаточно моего слова и одобрения одного из старейшин. У нас здесь есть один. – Вацлав кивнул на мрачного Аристарха.

– Так нельзя, – запротестовала Нэнси. – Он заинтересованное лицо!

– Вот пусть он и решит. Так будет справедливо.

Нэнси с обреченным видом откинулась на спинку кресла.

Я вопросительно взглянула на Глеба.

– Смерть, – одними губами произнес он, имея в виду законы.

Аристарх поднял потемневшие глаза на Нэнси. Блондинка и тут осталась верной себе и приняла максимально соблазнительную позу: перекинула гриву волос через плечо, подалась вперед, демонстрируя глубокое декольте. Судя по долгому обмену взглядами, между любовниками шел настоящий разговор, и Нэнси напоминала Аристарху о счастливых моментах их отношений. Аристарх с силой отвел взгляд и обернулся ко мне. Мне показалось, что в его глазах мелькнули отражения нашего семейного ужина, образ бабушки, разговор с сыном – всего того, что Нэнси могла перечеркнуть одной инъекцией яда. «Сегодня я впервые за пятьдесят лет почувствовал себя живым» – вспомнились мне его слова. Аристарх изменился в лице и, судорожно кивнув Вацлаву, выскочил из квартиры, даже не взглянув больше на застывшую от ужаса Нэнси.

Вацлав поднялся с места и подошел к картине на стене. Несколько неуловимых движений рукой, и ночной пейзаж, маскировавший дверцу сейфа, сдвинулся, продемонстрировав нутро тайника. Вампир вытащил чашу из непрозрачного бордового стекла на ножке в виде змеи и миниатюрную бутылочку с красным содержимым.

– Что это? – шепотом спросила я у Глеба.

– Кровь, смешанная с ядом. Рецепт, изобретенный еще в Средневековье, – сдавленно пробормотал он, поднимаясь с места. – Пойдем, тебе не стоит этого видеть.