Вира Кровью

Пересвет Александр Анатольевич

Открыли ворота, выехали, закрыли ворота. Со стороны, должно быть, привычное зрелище — поехал сотник по делам своим важным. Что ж, иллюзии бывают подчас — или всегда? — куда приятнее действительности. Особенно когда в ней ждёт своего часа граната в ящике начальского стола…

* * *

Алексей кинул Насте эсэмэску о том, что одеяло у племянника получил, но тот предложил ещё завернуть в Лобачово — там, мол, можно недорого взять ещё мясо. Брать мясо-то?

Настя негодующе отстучала: «На часы смотрел? Разбудил!!! Бери!».

«Прости! — передал в ответ Алексей. — Надо прямо сейчас решить тему».

И

вынул симку из телефона, разрезал на четыре части и разбросал по дороге, а сам аппарат забросил в придорожную грязь. Ежели их с Настей обмен как-то выделили и прикрутили к нему слежку по IMEI, то пусть поищут владельца на окраине Счастья…

Контрабандисты не подвели бы… Луганчанам, не раз подмечал Алексей, скрупулёзная обязательность не присуща. То есть не то чтобы не исполняли взятых обязательств, но — как придётся. Если находились дела поважнее — значит, так тому и быть. Правда, бизнес контрабасов и условия войны от совершенного легкомыслия отучают конкретно. Если Сто первый подвести реально не может, то какие-нибудь его ребята на низах могли решить что-нибудь по-своему. Обстоятельства, мол, что поделаешь!

Ещё одно, о чём должен думать каждый командир разведгруппы, — противник. Что если информация о деятельности луганской ДРГ дошла до ушей тех, кто принимает решения? Хоть через тех же «контрабасов»? Тоже не должно быть, но вдруг? И как раз возле переправы ждут их всех тёпленькими десяток бойцов в двух перпендикулярных секретах, с двумя ПК и одним мегафоном, чтобы после выстрела по водителю прокричать «Сдавайтесь!»?

Ехали в полном боевом напряжении. Достали из сумки свои «ксюхи», приготовили прихваченный на всякий случай экзотический «Кастет», выложили затрофеенные автоматы неудачливых караульных.

Обошлось без инцидентов. Чтобы не смущать контрабасов, милицейскую машину поставили назад. При осложнении обстановки двести метров она проскочит быстро, а так — ни к чему смущать партнёров неожиданным для них фактором.

Шрек, как и было договорено, вышел, «перетёр» появление милицейского автомобиля, настоял на подтверждении понимания. В чужие дела им лезть было ни к чему, но и котёнку понятно, что без выставленных заранее секретов их бизнес не обходится.

После этого мигнул фонариком «порядок» затихарившемуся в островке деревьев у левой обочины «бобику». Тот, правда, двинулся не сразу — сначала пришлось затащить в машину «айдаровца», которого до того вывел для «поговорить» Буран.

Некоторый конфликт интересов вызвало наличие лишних людей в группе сверх оговорённого. У «контрабасов» на этом берегу Донца была своя задача — переправить на тот берег столько-то туш говядины. И так меньше, чем хотелось, но бригадир контрабандистов понимал, что сегодня его «урок» дополняется необходимостью спрятать среди говяжьих туш человечьи тела. Так ведь говорили о скольких? — недовольно гудел низким шёпотом бородатый детина. О восьмерых. А сейчас сколько? Одиннадцать. А плотики не резиновые. Вам тут девок грузить, а мне потом как отчитываться? А лишний рейс — не, тоже нельзя, потому как с солдатами украинскими договорённость соблюдать надо. Думаешь, не секут они? Приборы-то есть у них. Так-то они в наши дела не лезут, но рейсы считают, потому как за каждый мы им отстёгиваем. А если рейс дополнительный, да без согласования, могут и стрельнуть. А коли завтра обнаружится, что вы тут нагуляли помимо девок, — а то не вижу я, что не братки вы, а военные, — так связать два и два укропы тоже

умеют, не полные бараны. А на подвал кому хочется? И бизнесу конец…

Пришлось поматериться — шёпотом, но на повышенных тонах. Алексей даже подумывал было плюнуть на дальнейшую дискуссию и рвануть на милицейской машине к Попасной. Небось, айдаровский «бобик» тут особым правом проезда пользуется.

С другой стороны, кого в него посадить? Сам он вроде обязан быть при освобождённых и пленном. Передать их в нужные руки, отчитаться о выполнении задачи. Девчонок тоже переправить надо — нельзя их тут оставлять. Итого восемь человек и набирается.

А группу свою оставить здесь, пусть добираются сами, как смогут? Омерзительно! Отправить с гражданскими и пленным, например, Шрека, а самим уехать? Те же яйца, только в профиль: ага, трое военнообязанных мужиков в одной машине! Сперва стрельнут, потом разбираться будут. И так везло на всём выходе, как… Необычно везло, хотя всё — на импровизации…

Ну, разве что расчёт опять на милицейского «бобика». Так его уже утром разыскивать будут, как только обнаружат результаты их работы в профилактории…

Переправа — переправа, берег левый, берег правый… Вон он, свой, рукой подать! Но!

— Ладно, — наконец, сказал Буран. — Сделаем так. Девочки у нас маленькие, худенькие. Две за одного мужика потянут. Значит, одного бойца уже разместим.

Дальше. Вот того там оленя, — он мотнул головой назад, на машину, — мы везти бесплатно не собираемся. Но он с нами ехать должен. Потому он у тебя покупает одну тушу целиком. Сколько она стоит? — Алексей достал конфискованные у Кудилова деньги.

«Контрабас» попытался что-то опять побурчать про обязательства по количеству туш, но Алексей настоял на том, что дополнительные деньги решат и этот вопрос. А перед Сто первым он встанет лично и слово своё за ситуацию скажет.

Симпатичная даже на вид пачка купюр, сунутая в руки контрабандисту, окончательно домяла его сопротивление.

— Вот у нас и второй разместился, — с удовлетворением констатировал Алексей. — Ну, а я вплавь.

— Охренел? — изумлённо поинтересовался контрабандистский бригадир. — Не май месяц на дворе. Вода ледяная.

— Я плаваю хорошо, — отрезал Кравченко. — Эвон и Крещение скоро. Будем считать, что оно уже сегодня.

Вспомнил, как их закаляли в Новосибе трескучими сибирскими зимами. Сначала-то худо приходилось — всё же Брянск, не говоря уже об Алчевске, — города южные. С большими морозами, конечно, знакомые, но, скажем так, не дружные. Но постепенно как-то попривык. А на втором курсе среди ребят уже и доблестью какой-то стало хладоустойчивостью своей покозырять. Дома где-то даже фотография валяется, как он в снегу голышом лежит. А над ним стоят Лёнька Ставенов и Генка Некрасов, и пар у них изо рта такой прёт, что даже от самой фотки морозом веет.

Ничего, как-нибудь переплывём. Не впервой нам преодоление всяких препятствий. К плотику прицепимся и потерпим. Зато потом какой кайф, когда из ледяной воды выходишь, и даже морозный воздух кажется теплее неё! Тем более, что какой сегодня мороз — оттепель уже, плюсовая температура даже ночью! Да и плыть тут — всего ничего, метров шестьдесят…

* * *

Предстоящий кайф обломал Шрек.

— А этих-то двоих, освобождённых, куда? — тихонько, сквозь зубы, чтобы не слышали «контрабасы», прошептал он. Похоже, он решил, что у командира есть какая-то задумка по их поводу.