Virtuality
Шрифт:
— Боже, — произносит мой собеседник, — какой ужас. А что с тобой случилось? — Он встаёт из-за своего стола и подходит ко мне. Я замечаю, что он высокого роста, и у него преотличная фигура. Вполне вероятно, он спортсмен.
— Именно это я и пытаюсь выяснить. Ну, кроме подробностей моего прошлого.
Кажется, он ничего не понимает. Примерно так же, как и я, очутившись возле кабинета Крылова. Хотя, у него есть явное преимущество: он помнит свою жизнь. Надеюсь, он помнит хотя бы маленькую часть моей.
Очень
— Давай хоть познакомимся, — говорю я, пытаясь разрядить нависшую над нами атмосферу неопределённости. — Заново. — И я улыбаюсь.
— Дима, — чуть подумав, говорит мне мой ново-старый знакомый, протягивая ладонь для рукопожатия.
Он тоже начал улыбаться.
— Очень приятно, а я Вика, — чисто ради формальности отвечаю я и пожимаю его руку.
Забавная ситуация. Это так необычно, познавать всю жизнь заново.
Необычно и тупо.
Чувствую себя полной дурой.
Реалити-шоу: «Паззлы памяти».
К слову, рука у него сильная.
И при этом нежная.
— Можно? — указывая на скамейку напротив моего стола, говорит Дима, и, дождавшись моего согласного кивка, садится за стол.
Меня снова окутывает волна ощущения сюрреальности происходящего, как будто происходит то, что вовсе не должно происходить. Нет, это не просто какое-то ощущение, а как будто…
Подождите, подберу слова.
Как будто…
Двойственность.
Точно, как будто двойственность. Контраст меня, моего мозга — между настоящей Викой и той Викой, которая пытается обрести себя, понять свою суть, выучить свою роль, разобраться с ощущениями, и, как бы это нелепо не звучало — понравиться этому Диме, идеальному в моём понимании — по крайней мере, внешне — молодому мужчине.
— Как это произошло? — нарушает тишину Дима.
— Сейчас, — отвечаю я ему и, посмотрев на официанта, по-прежнему стоящего в сторонке, произношу: — Я сделаю заказ позже. — Официант, явно заинтригованный, но не понимающий подлинной сути происходящего, учтиво удаляется. Я обращаюсь к Диме: — В общем, слушай. Три дня назад я очутилась возле кабинета психоаналитика и поняла, что ничего не помню. Глупо, конечно, да и как-то неловко мне, но я вообще ничего не помню.
— Вообще? — переспрашивает Дима.
— Ну… Кое-что я вспомнила, но это слишком мало даже для того, чтобы понять, кто я есть на самом деле. Так, какие-то обрывки.
— А что ты делала у кабинета психоаналитика?
— Это я и пытаюсь выяснить. Как сказал мне сам психоаналитик, это, скорее всего, было какое-то сильнейшее эмоциональное потрясение, в результате которого я всё забыла. Точнее, я каким-то образом была сильно привязана к этому потрясению, и пришла в клинику с целью от него избавиться, а моё подсознание, не желающее с ним расставаться, в целях защиты отключило мою память, чтобы помешать моему сознанию достичь задуманного.
Я сама хоть понимаю, что говорю?
Кажется, я сказала это, даже не раздумывая над этим.
Может, это сказала не я, а то, что скрывает моё подсознание?
Дима, кажется, понял, о чём я говорю.
— Интересно… — задумчиво произнёс он, — а что было дальше?
— А дальше ничего. Брожу по городу, пытаясь вспомнить себя.
— Жуть. Нелегко тебе, наверное.
— Нелегко, но знаешь, это очень интересно. Необычно.
— Да,
Я начинаю ощущать, что внутри моей головы всё начинает вставать на места. Я пока не могу определить, что конкретно, но я чувствую, что в моём сознании происходят какие-то пертурбации, перестановка, генеральная уборка, движение каких-то частиц, которые до этого где-то затаились и просто ждали своего момента.
Или какого-то возбудителя.
Дима — это возбудитель?
Стоп. Возбудитель чего? Меня?
А в этом что-то есть.
Кажется, так действует «Ноотропил».
Пирацетам является ноотропным средством, который непосредственно воздействует на мозг, улучшая когнитивные (познавательные) процессы, такие как способность к обучению, память, внимание, а также умственную работоспособность.
Это то, что я только что вспомнила, прочитав несколько часов назад в инструкции к «Ноотропилу».
Вспомнила дословно. И не просто вспомнила, а буквально вижу, как я это читаю, как бы находясь в том самом отрезке прошлого, в том самом моменте времени, в котором я это прочитала.
А это значит, что он вправду действует.
Может, мне удастся сегодня что-нибудь вспомнить?
— А как мы познакомились? — нарушаю я собственное молчание.
— Прошлым летом, на пароходе, — даже не задумываясь, отвечает Дима.
— Подожди немного, — говорю я, — мне надо выпить. Расслабиться. — Дима кивает, и я подзываю официанта.
Тот подходит, и я заказываю бутылку вина.
— И что я делала на пароходе? — спрашиваю я, дождавшись момента, когда официант уйдёт.
И Дима пускается в пространное повествование о том, как и что произошло в тот день, из которого я поняла, что познакомились мы случайно, я была с подругами, а он — с друзьями, мы как-то неожиданно, как это обычно и бывает на всяких тусовках, схлестнулись и образовали некий симбиоз, союз чёрного и белого, как это часто бывает, когда встречаются две прямые противоположности. Мы всю ночь танцевали и веселились, но Дима подметил, что я была какая-то отстранённая, вроде бы чем-то загруженная, или, как осторожно предположил Дима, накуренная, что я не была особо откровенной, словно я отдыхала от чего-то, что занимало целиком и полностью мою жизнь, и что у него было ощущение, что я так и хочу вернуться вновь к той неизвестной ему жизни вне парохода и нашего с ним общения.
Тем не менее, в тот день Диме удалось провести со мной достаточно много времени для того, чтобы хорошо запомнить меня, настолько хорошо, что даже спустя год, сегодня, вспомнить. Как он сообщил, когда плавание закончилось, он оставил мне номер своего телефона, а я сказала, что он мне понравился, и я обязательно ему позвоню, но, как выяснилось, так и не позвонила.
«Ноотропил» оказывает влияние на центральную нервную систему различными путями: изменением скорости распространения возбуждения в головном мозге, улучшая метаболические процессы в нервных клетках, улучшая микроциркуляцию, воздействуя на реологические характеристики крови и не вызывая сосудорасширяющего действия. Это я также вычитала в инструкции к «Ноотропилу».