Виртуальность
Шрифт:
– - В реале? Но ведь там мы бессильны! В реале у нас нет никакого оружия против него!
– - Пошли отсюда. Скаржу становится хуже. А оружие найдется всегда, было бы желание.
Они уже покидали галерею, когда Новик обернулся и бросил взгляд на демона. Ему вдруг показалось, что Бафомет оскалился в усмешке. Из глаз истукана вылетели руны и сложились в огненный текст. Это было последнее предупреждение демона и обращено оно было только Новику.
Глава 25. Город мертвых
Милиционер-водитель Андрей Михайлов бросал косые взгляды на капитана Сумскова, сидящего на "штурманском" месте. Белая милицейская "шестерка" с включенными мигалками неслась по ночному городу. Сержанта Михайлова удивляло то, что Сумсков сначала назвал один адрес, но когда они доехали до Автово, капитан вдруг взял ручку и вычеркнул этот адрес, приказал сержанту двигаться в Коломяги, на другой
Капитан молча кивнул молодому человеку и велел Михайлову ехать дальше. Они продолжили путь в тягостном молчании, волей-неволей прислушиваясь к хриплому бормотанию бортовой радиостанции. Но их позывных в эту ночь никто не называл. Михайлов мчался по городу, лихо обходя ямы и колдобины на дорогах. В машине было тепло и тихо, вполне можно было задремать, но, как ни странно, эта подозрительная тишина и бодрила Михайлова, не позволяя ему выпустить руль на каком-нибудь опасном повороте.
– - Дред ушел, Класс ушел, -- внезапно проговорил Сумсков, снова вычеркивая что-то на бумаге.
– - Давай теперь на Васильевский.
– - Ну какого хрена машину гонять? Бензина почти не осталось!
– - возмутился Михайлов. Они были уже на проспекте Испытателей.
– - Фигуранты вышли из игры. Остались трое, но один, похоже, не в счет, -загадочно произнес Сумсков.
В зеркале заднего вида Михайлов увидел понимающую ухмылку прыщавого юнца.
Водительское дело маленькое, сержант развернул машину и погнал на Васильевский. На Большом Сампсониевском они остановились и подобрали еще одного подозрительного типа. Это был высокий парень в черной драповой куртке. Михайлов поймал взгляд нового пассажира и подумал: "Чего это Сумсков наркоманов по всему городу собирает? Мы вроде не ОБНОН. Или это агенты у него такие?"
"Наркоманы" на заднем сиденье молчали, тупо уставясь перед собой остекленевшими глазами. Сержанту очень не нравилась эта компания. Типов на заднем сиденье нужно было возить только в наручниках и желательно в намордниках. Сумскова тоже как подменили. Взгляд капитана стал тяжел и мрачен. Он всю дорогу словно бы заглядывал внутрь себя в ожидании какого-то ответа. И что бы ни спросил Михайлов, капитан отделывался односложными ответами. В машине стояла угнетающая тишина. Кого только не приходилось перевозить сержанту за годы службы, но такого дискомфорта он еще не испытывал. К концу пути он готов был даже пожертвовать своим месячным жалованьем, лишь бы сбежать из этой проклятой машины.
Когда машина летела по Малому проспекту Васильевского острова, Сумсков откинулся на спинку кресла и значительно произнес: "Скоро приедем. Притормозишь на углу Малого и Гаванской".
Шел пятый час утра, и небо уже посерело в ожидании скорого рассвета. ***
Глава администрации города Санкт-Петербурга Анатолий Георгиевич Нильский видел это же предрассветное небо из иллюминатора самолета. Рейс задержали и вылететь домой губернатор смог только глубокой ночью. И вот самолет приближался к его родному Санкт-Петербургу, но на душе у Нильского было неспокойно. Он пробыл в Москве всего на три дня, дожидаясь встречи с президентом, но за эти три дня случилось столько неприятных событий, что по своей насыщенности они могли бы превзойти целый год. Губернатору уже сообщили, что во время взрыва тоннелей метро произошел несчастный случай. Тяжело ранен его заместитель Плахов, пострадало еще несколько десятков человек. "Кировско-Выборгская" линия метрополитена выведена из строя на обширном участке. Быстро поднималась вода в Неве. Ее уровень уже давно превысил ординар и приближался к той отметке, за которой следовало обеспокоиться возможностью нешуточного наводнения. Но первые неприятные известия принес генерал Земнухов. Он сообщил о цепи странных убийств в корпорации "Давайте Играть!" И это обстоятельство почему-то больше всего встревожило губернатора.
На фоне огней приближающегося города перед Нильским всплыло лицо покойного профессора Мартина.
"Надо же какая неприятность! Был человек, и нет. И кому понадобилось его убийство? Конкурентов у корпорации не было. Жили ладно и с бандитами и с властью. Всегда и всем жирно отстегивали", -- губернатор оборвал дальнейшие размышления. Приборы, считывающие мысли, вроде бы пока не изобрели, но ведь можно случайно проговориться... Поведение человеческой психики непредсказуемо, а этим сукам только дай повод: порвут как Тузик тряпку и не посмотрят, что дружишь с президентом. Да и какая это к черту коррупция! Нильский знал чиновников самого
Вдруг выплывет: "Шлем золотой подарили!" А кто-нибудь проверял этот шлем? Не похоже на практичных американцев, чтобы отвалили руководству города по килограмму золота. Пусть не гундят: вот выйдет Нильский в отставку и подарит этот шлем городу. И пусть шлем торчит в каком-нибудь музее как памятник бюрократии и нынешним порядкам. О чем тогда эти шелкоперы писать будут? Да они лучше лопнут от злобы, чем хорошее слово о бывшем губернаторе скажут. Им все жареные факты подавай: об убийствах в корпорации уже вторые сутки трезвонят, а о героической работе по ликвидации наводнения -- всего пара строчек. Обидно!
"Начнутся сейчас всякие независимые расследования. Кому выгодна смерть Мартина? Кто убил Луцкого? И ведь накопают дерьма всякого, с три короба накопают. Пока ты у власти, они еще боятся кусаться, а как упадешь, не пнет тебя только ленивый. Подаришь шлем в музей, и пойдут слухи, а сколько же у него еще осталось? Им только дай повод. Надо сыграть на опережение и потребовать от Земнухова срочно провести расследование финансовой деятельности корпорации. Выяснить, у кого контрольный пакет акций и все такое... Неужели кто-то хочет хапнуть этот жирный кусок? А брюхо не треснет? Если контрольный пакет остался у вдовы Мартина, вполне можно подыскать ей толкового управляющего. Ведь из страны она основные фонды не вывезет. Но это после тщательной налоговой проверки. Явно, какие-то махинации с налогами вскроются, без них еще никто не обходился. На штрафах она больше потеряет. А так процентов двадцать-тридцать отдаст, и с нее станется. За то ее крышей надежной обеспечим. И никаких больше вмешательств в деятельность хозяйствующего субъекта не позволим". Нильский представил заголовки газет. "Власти Санкт-Петербурга проверяют деятельность транснациональной корпорации". Или еще лучше: "Губернатор Нильский распорядился провести проверку американской корпорации". То ж и патриотам радость! И правильно, нефиг глобализмом заниматься! Нильский вспомнил сухое и крепкое рукопожатие президента и его напутственные слова: "Поезжайте. В случае чего мы вас не оставим". Приятно сознавать, что президент выходец из твоего города, а значит, всегда можно рассчитывать на его понимание и поддержку.
Самолет сделал круг над городом и зашел на посадочную глиссаду. В иллюминаторе приближались огни мегаполиса, застывшего непотопляемым кораблем на берегу Финского залива. Губернатор ждал встречи с Санкт-Петербургом, а губернатора ожидал в аэропорту кортеж автомобилей и камарилья чиновников. Самолет пробежал по взлетной полосе, включил реверс, и, замедлив бег, плавно подрулил к терминалу. Стюардессы, любезно улыбаясь пассажирам, прикрыли шторки первого салона, предоставив губернатору возможность первому покинуть воздушное судно. Нильский ступил на трап, ощутив морозный предрассветный ветерок.
Первым к нему подошел генерал Земнухов. Генерал был одет в серый камуфляжный бушлат, что случалось с ним нечасто.
– - Что случилось, Владимир Кириллович?
– - спросил Нильский, выходя из состояния сонной задумчивости.
– - Беда, Анатолий Георгиевич! Погибло свыше сорока человек.
Рука Нильского вцепилась в перила самолетного трапа. Первые шаги вниз дались ему с большим трудом. Он словно бы он сходил на землю, захваченную каким-то неведомым врагом.
***
Перед Колей-Борой была ночь. Он стоял на улице, ему было холодно, и он не знал, куда идти. Он не помнил, как вышел из салона компьютерных игр, и как попал в этот чужой район города. Кажется, это был Васильевский остров. Его глаза видели как-то странно. Словно на них надели светофильтры, и самым ярким светилом на небе была теперь не Луна, а какая-то незнакомая звезда, озаряющая все вокруг лиловым светом. В этом непривычном свете видел теперь Бора темные дома и улицы. Даже светящиеся вывески магазинов казались ему непривычно блеклыми. Все вокруг утратило блеск и игру живого света, потеряло рельефную многоцветность, став бесцветно-плоским и лиловым.