Виртуальность
Шрифт:
— Теперь уже неважно, — Гришин нажал кнопку «Power off» на передатчике.
Свет в комнате неожиданно погас. Омоновцы оказались в полнейшей темноте.
— Ты чего нажал? — спросил Белов.
— Кнопку… — Гришин не договорил.
В темноте возникло голубоватое сияние. Оно окружало кабель, идущий от передатчика к антенне. Сияние наливалось силой и становилось ярче. Между передатчиком и кабелем стали проскакивать искорки. Запахло озоном.
— Что это? — шепотом спросил Белов.
В электрическом облаке проступили очертания какой-то фигуры. В гибком стане фантома
— Уходить надо, — губы Гришина с трудом разлепились, будто замороженные изрядной порцией наркоза.
Но Белов не слышал ничего, кроме влекущего зова незнакомки. Она пришла из его мечтаний и грез. И неважно, что была она соткана из молний и светящегося эфира, Белов не мог совлалать с ее притягательной силой.
Из светящегося ионизированного воздуха возникла рука призрака. У незнакомки была тонкая кисть с длинными пальцами, заканчивающимися острыми ногтями. Рука призрака протянулась к лейтенанту. Но Белов не видел этой руки. Он смотрел на сполохи молний, мечущиеся в глазах незнакомки, и думал, что подлинное блаженство лежит за пределами этой жизни. И чтобы постичь его, он должен отдаться этой незнакомке и последовать за ней в царство призраков.
Гришин дернул лейтенанта за бушлат. Лицо прекрасной дамы вспыхнуло гневом. Она резко выбросила руку вперед. Электрический разряд ударил в горло лейтенанту, заглушив вырвавшийся крик. Белов упал на колени, глотая воздух обожженным горлом. Гришина отбросило назад, он запнулся за что-то и упал на спину. Призрак отделился от кабеля и поплыл к сержанту. Лицо фантома утратило обольстительные черты. На сержанта смотрела сама смерть, безжалостная и беспощадная.
— Пожалуйста, не надо! — взмолился Гришин.
Но роковая дама осталась непреклонна. Никакие мольбы и просьбы не могли ее тронуть. Она пришла на землю убивать и жалить. Молния вылетела из руки призрака и вонзилась в голову сержанту. Гришин умер мгновенно. На лбу у него смерть оставила свою печать — черное обугленное пятно. Когда с людьми, попытавшимися вмешаться в дела смерти, было покончено, незнакомка с тихим электрическим шорохом растворилась в воздухе.
Передатчик продолжал посылать управляющие сигналы динозаврам, бредущим по улицам Санкт-Петербурга.
Глава 29. На крепость!
Милицейская «шестерка» вернулась к дому Васильева. У Прыгуновых дома никого не оказалось. Соседи пояснили, что Левин отец уже ушел на работу, а Левиной матери не стало два года назад. Сам Лева был неизвестно где. Это очень опечалило Сумскова и его друзей. Из активных тестеров остались только двое: Дмитрий Васильев и Лев Прыгунов.
«Сучка уже нажаловалась мужу, что ее обидели. Подождем, когда он прибежит утирать ей сопли», — подумал Сумсков. Его мысли услышали «дружинники» и согласно кивнули головами.
В голове Сумскова звучал голос ящера. Сумсков узнал много такого, во что никогда не решился бы поверить. Весь мир, все люди казались ему обманутыми несчастными существами. Они были настолько погружены в свою непроходимую глупость и предрассудки, что их даже стало жалко. Сумсков жил предвосхищением великого дня. Скоро будут сброшены маски, и миру будет явлен его подлинный бог и царь. Ждать оставалось недолго. И хотя основное действо разворачивалось сейчас в центре города, на Сумскова и его помощников была возложена особая миссия. Они должны были вырвать у тестеров ключ к остановленному времени и освободить Бафомета из заточения. Сумсков и его подручные ощущали, как их наполняет великая сила. Лживый бог христиан умер, а значит, стало возможно все. Новый бог разрешал все, на что имели право сильные и смелые.
От нечего делать Сумсков пялился на проходящих женщин. Перед его взором возникла картина того, что юнцы вытворяли с женой Васильева. Сексуальный аппетит Сумскова разгорелся. Он тоже был не прочь поймать за задницу кого-нибудь из проходящих телок и затащить в какой-нибудь угол. Его юные оруженосцы с удовольствием помогли бы ему в этом. Взять хотя бы ту молоденькую в куртке с капюшоном. Какая славная фигурка! Но обычный секс Сумскова не возбуждал. Гораздо интереснее было то, что подразумевалось под термином BDSM. Сумскову нравилось подчинять других. И сексуальное подчинение было ему особенно приятно. Почти все необходимое было у него в наличии: и наручники, и ремни, а остальное пришло бы по мере пробуждения фантазии.
От сладких грез Сумскова отвлек гогот с заднего сиденья. Юнцы обсуждали сцену в квартире Васильева.
Сумсков обернулся:
— Да заткнитесь вы, идиоты! Вдруг кто услышит!
— Над Борой угораем! Он никогда баб не трахал! Правда, Бора?
Бора сидел надутый и гордый тем, что его маленькому кончику удалось побывать внутри женского тела. Он кончил, когда его стаскивали с этой бабы. От такого неожиданного финала брызги спермы упали на его брюки и засохли белесыми пятнами.
— А вон ту телку не хотите? — Сумсков показал глазами на девушку, удаляющуюся по проспекту.
— А ты хочешь? — навострил уши прыщавый.
— Можно немного развлечься. Но надо все сделать быстро, тихо и незаметно.
— Кого ты боишься? Эти твари скоро будут кланяться нам!
— Пока они могут помешать. Надо быть осторожным. У нас важное задание.
— Ангела свалили, скоро пойдут штурмовать квалы. Город наш!
— Еще крепость с главным квалом, — возразил Сумсков.
— Все сокрушим, кресты сбросим. Воскресшего с этим народом не будет.
— Лучше бы его вообще не было.