Виртуальные русские и их экономические реалии
Шрифт:
Подход М. Вебера к феномену денег отличается неоднозначностью. Деньги у него то выступают как простое средство рыночного обмена, абстрактный и безличный элемент человеческого бытия, то фигурируют как средство подтверждения престижа их обладателя, а следовательно – инструмент социальной дифференциации индивидов. Но в целом М. Вебер идёт путём, противоположным Г. Зиммелю: первый полагает, что ценности общества полностью определяют отношение к деньгам, а второй считает современную культуру, в том числе и сложившуюся систему ценностей, следствием господства денег [59] .
59
Аникаева, E.A. Основные подходы к исследованию денег в социологии // Экономическая социология, 2008. – Т. 9. – № 1. – С. 118.
Противоречивость денег в наибольшей степени проявляется при рассмотрении их как общественного отношения. Они предстают перед нами и как отчуждающая
Экспансия денег, с позиции Ю. Хабермаса, ведёт к овеществлению общественных отношений. Люди и вещи ценятся на основе их денежной стоимости вне зависимости от их собственных свойств. Деньги разрушают традиционные формы общности людей – семью, сословное общество, государство, этнос и т. д. Вторгаясь в эти общности, деньги разделяют их на тех, у кого много денег, и тех, у кого их нет. Поэтому люди начинают идентифицироваться по их финансовым возможностям независимо от их семейных, сословных, государственных, этнических и прочих различий [60] .
60
Зарубина, Н. Н. Деньги как социокультурный феномен: пределы функциональности // Социологические исследования, 2005.
– № 7. – С. 18.
Деньги обладают способностью связывать людей друг с другом, тем самым выступая средством коммуникации. «Самые далёкие друг от друга люди, не знакомые, не имеющие ничего общего, никогда не видевшие друг друга, могут вступить в контакт посредством денег, стать взаимно полезными и необходимыми» [61] . Это свойство денег получило отражение в работах многих учёных-социологов. Однако, разделяя общее понимание коммуникативных свойств современных денег, разные авторы отмечают зачастую противоположные их свойства и характеристики.
61
Зарубина, Н. Н. Экономическая социология: учебник и практикум для академического бакалавриата. – М.: Юрайт, 2015. – С. 56.
Н.Н. Зарубина, исследуя деньги в качестве социальной коммуникации, отмечает, что в работах Г. Зиммеля, К. Поланьи, С. Московичи, М. Маклюена и других исследователей деньги уподобляются «универсальному языку» современного общества. Ж. Бодрийяр рассматривает виртуальные деньги постмодернистской экономики как «код», которым «помечены» практически все сферы жизни. Э. Гидденс видит в деньгах одну из базовых «символических систем», обеспечивающих освобождение общественных институтов от локальной привязки, их универсализацию в глобальном масштабе. В противоположность этому «универсалистскому» подходу В. Зелизер обосновывает концепцию «создания множественных денег» как специфических «диалектов» различных социальных групп для разных типов отношений [62] .
62
Зарубина, Н. Н. Деньги в социальной коммуникации // Социологические исследования, 2006. – № 6. – С. 13.
Как уже говорилось выше, в современной социологии рассмотрение денег как особого социального отношения основывается на признании концепции «множественности денег», которая противопоставляется универсалистскому подходу, преобладавшему в обществознании на протяжении весьма длительного периода времени и рассматривающего феномен денег с функционалистской позиции преимущественно как элемент рыночных обменных отношений.
М. Вебер, исследуя генезис денег в докапиталистическую эпоху, отмечал существование множественности денег в зависимости от целей их использования. «На этой ступени развития нечего искать денег единого образца в нынешнем смысле; в каждой отдельной области хозяйства различным видам услуг соответствуют определённые виды предметов или благ, которым присваиваются платёжные функции; вследствие этого специфические, но разнородные деньги самостоятельно существуют друг возле друга. Например, нигде и никогда нельзя было купить жену в обмен на раковины, но всегда только в обмен на скот, между тем как при мелких оборотах брались и раковины…» [63] Множественность денег в докапиталистических обществах отмечали и другие исследователи. К. Поланьи называл их «целевыми деньгами» [64] , М. Дуглас – «первобытной купонной системой» [65] .
63
Вебер,
64
Поланьи, К. Экономика как институционально оформленный процесс // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / Сост. и науч. ред. В.В. Радаев; пер. М.С. Добряковой и др. – М.: РОССПЭН, 2004. – С. 101.
65
Douglas, М. Primitive Rationing // Themes in Economic Anthropology / Ed. by R.Firth. – L.: Tavistock, 1967. – P.l 19-145.
Идею множественности денег подхватила В. Зелизер, распространив её на современные нам деньги. Она предложила альтернативную, дифференцированную модель денег. «Деньги не являются ни культурно нейтральными, ни социально анонимными. Деньги могут „превращатьlblb ценности и социальные связи в числа, однако ценности и социальные отношения в ответ трансформируют сами деньги, наполняя их смыслом и встраивая в социальные паттерны» [66] . Эту концепцию отличает отход от нормативного представления о деньгах как о чём-то однородном и универсальном. Концепция множественности денег, по мнению В. Зелизер, включает три процесса: выпуск различных денежных единиц (бумажные купюры, монеты), использование денежных суррогатов и целевое распределение денег («целевые деньги» домашних хозяйств). Таким образом, функционирование денег предполагает установление устойчивого взаимодействия между людьми, наличие социальных сетей, отношений. Социальные сети в этом случае служат носителями информационного контента, накопления взаимных обязательств и социального капитала, формирования социальных установок к деньгам.
66
Зелизер, В. Создание множественных денег // Экономическая социология, 2002. – Т. 3. – № 4. – С. 62.
Следует согласиться с мнением ряда авторов, что понятие множественности денег лишь маскирует, но не устраняет их безличную, универсальную и отчуждающую сущность, первичную по отношению к разнообразию источников и целевых назначений денег: «Превратившись из простого механизма достижения цели в саму цель, деньги подменяют собой весь процесс мотивации… Являясь абсолютным средством, деньги становятся и абсолютной целью, лишая все другие цели их самостоятельной ценности и значимости» [67] .
67
Московичи, С. Машина, творящая богов. – М.: Когито-центр, 1998. – С. 232.
Социальные установки людей в отношении денег разнятся не только в эмоциональном плане: для кого-то они привлекательны и оцениваются позитивно, а кто-то считает их воплощением зла. «Деньги могут концентрировать на себе фантазии, страхи и желания, а также быть объектом вытеснения, искажения и защиты; могут быть связаны с оружием, страстью, восхищением, свободой, властью и авторитетом, восторгом и возбуждением, выживанием и безопасностью, сексуальной потенцией, победой и наградой. Они могут восприниматься как орудие нападения или щит, транквилизатор или стимулятор, талисман или приворотное зелье, лакомое блюдо или пушистое одеяло… То, что мы носим деньги в кармане, тратим их или откладываем, наполняет нас чувствами гордости, сексуальной привлекательности, неуязвимости и, возможно, даже бессмертия. Наоборот, нехватка денег может вызывать у нас ощущения пустоты, заброшенности, унижения, неполноценности, тревоги, гнева и зависти» [68] . Таким образом, социальные установки людей к деньгам совершенно различны: добро, зло, зависть, уважение, власть, достижение, свобода, безопасность и др.
68
Спасенников, В.В. Экономическая психология: учебное пособие. – М.: ПЕРСЭ, 2003. – С. 240.
Деньги в российском историко-культурном контексте
Отношение к деньгам является неотъемлемым компонентом общественного сознания социальных групп и целых народов [69] . Вот, что думали о феномене денег российские писатели и публицисты.
«Деньги ныне в цене: почёт достаётся за деньги, дружба за деньги; бедняк людям не нужен нигде».
«Внемлите истине полезной:Наш век – торгаш; в сей век железныйБез денег и свободы нет».69
Барков, С.А. Народы и деньги: от любви до ненависти // Родина, 2009.
– № 1.-С. 13–15.