Виртуальный меч Сталина

Темежников Евгений

СТАЛИН. Чуть–чуть немножко уступает.

КУЛИК. Здесь, когда вас окружили и все трещит, а наши бойцы смущаются и даже немножко боятся леса, я тогда понял что такое «Суоми» и вспомнил, что у меня есть ППД. Тогда я только почувствовал ошибку.

СТАЛИН. Что прозевали, это факт.

КУЛИК. Я это не скрываю. Я не думал, что его можно дать красноармейцу. Но я предлагал Главному военному совету принять это для командного состава, его отклонили, но для красноармейца не дали.… я считал что это для командного состава

и для полиции, и поэтому предложил НКВД взять» [4, Кн.2, с.253].

Нарком обороны товарищ Ворошилов докладывал:

«Как только было обнаружено, что войска противника широко применяют в боях легкий пистолет–пулемет, Ставка Главного Военного Совета, вернее товарищ Сталин поднял всех и все на ноги и заставил восстановить производство пистолета–пулемета Дегтярева. Этот пистолет имел обойму всего лишь на 25 патронов. Товарищ Сталин потребовал от наркома вооружения товарища Ванникова и его конструкторов дать магазин такой же, как у финского пистолета — на 70–75 патронов. В течение полутора десятка дней наша промышленность освоила и пистолет, и новый магазин на 70 патронов, и начала выпускать ежедневно сотнями пистолет–пулемет, который немедленно направлялся в действующие войска» [5, с.436].

Вот рассказ тогдашнего наркома вооружения Б. Л. Ванникова.

«Как–то вечером меня вызвал Сталин. Он спросил, почему наши заводы не изготовляют пистолеты–пулеметы. Я напомнил о решении, согласно которому поставка этого оружия армии была прекращена. Молча походив по кабинету, Сталин сказал:

— Нельзя ли у нас организовать изготовление финского пистолета–пулемета «Суоми»? Его очень хвалят наши командиры.

Я ответил, что изготовлять надо советский автомат, так как он не хуже финского, да и производство его освоено и нуждается только в развертывании. Тем более что это потребует несопоставимо меньшего времени, чем организация выпуска финского автомата.

Сталин, видимо, колебался. Он повторил:

— Командиры хвалят финский автомат. — И, сходив, в соседнюю комнату, принес два пистолета–пулемета — советский ППД и финский «Суоми».

Он попросил разобрать их, и мы подробно обсудили качества двух автоматов, после чего Сталин дал указание возобновить производство ППД на том же заводе — в три смены с полным использованием всего оборудования. Он потребовал, чтобы уже к концу следующего месяца было изготовлено 18 тысяч пистолетов–пулеметов.

Поскольку это было невозможно даже при мобилизации всех сил (в незавершенном производстве было очень мало задела), о чем я и доложил Сталину, он в конце концов уменьшил задание до 12 тысяч. Но так как я заявил, что и такое количество нельзя изготовить за столь короткий срок, то Сталин раздраженно спросил:

— Что же вы можете предложить? И как быть, если с фронта ежедневно требуют вооружить пистолетами–пулеметами хотя бы одно отделение на роту?

Я вспомнил о пистолетах–пулеметах, полученных генералом Власиком. Последний тут же был вызван Сталиным и получил указание немедленно передать армии все ППД, имеющиеся в пограничных районах. Доставку их на фронт должны были производить самолеты» [Ванников, 2, № 2, с.135].

Сказано сделано. Залетали транспортные

самолеты, свозя разбросанные по всей границе до самого Приморья ППД на советско–финляндский фронт. Но этого было мало. Доставка ППД от пограничников не могла решить проблему вооружения. Необходимо было налаживать массовое производство. И оно постепенно налаживалось, но вдруг опять вмешался вождь.

«Только успели наладить нормальное производство автоматов, как вновь возникли серьезные осложнения. Услышав от кого–то из военных, что круглые дисковые магазины пистолета–пулемета «Суоми» вмещают патронов в четыре раза больше, чем плоские коробчатые (их называли «рожками») ППД, и что поэтому из финского автомата можно дать очередь, которая во столько же раз длиннее, чем очередь из нашего, Сталин счел это сопоставление вполне убедительным. Невзирая на то, что всякая переделка может вызвать перебои в поставке автоматов фронту, он дал указание все выпускаемые пистолеты–пулеметы комплектовать только дисками точно такими же, как у «Суоми», по три на автомат.

Мы попросили дать сутки для того, чтобы вместе с главным конструктором В. Дегтяревым и заводскими работниками продумать кратчайшие пути приспособления дисков «Суоми» к ППД и начать их серийный выпуск. Сталин согласился.

Подробно рассмотрев на заводе все имеющиеся возможности, я возвратился в Москву. Со мной приехал В. Дегтярев. Сталину мы докладывали вместе. Наш вывод состоял в том, что приспособить диск «Суоми» для ППД можно, но требуется его переконструировать, на что уйдет много времени. Конструкторам нужно было составить расчет допусков, подобрать высококачественный материал, изготовить и испытать образцы и, т. д. И все это, не считая главного — подготовки производства: штампов, приспособлений, инструмента, калибров. По расчетам, при самых ускоренных темпах на освоение выпуска дисков требовалось от одного до полутора месяцев.

Вместе с тем мы подчеркнули, что диски имеют далеко не такие большие преимущества, как показалось военным, а во многом даже уступают рожкам. Хотя они вмещали 69 патронов, но ведь этот запас вряд ли требовался для одной или двух очередей. В то же время диски громоздки, тяжелы, сильно обременяют стрелка, особенно при продвижении с преодолением препятствий, в снегу и т. п. Перезаряжать их труднее, а более сложные, чем у рожков, механизм питания и путь продвижения патронов увеличивают вероятность того, что оружие откажет в нужный момент. Рожковые же магазины легки, портативны, их можно разместить в больших количествах в голенищах сапог, в карманах шинели, полушубков, брюк, за поясом. Они быстро сменяются и дешевы, так что при случае их можно выбрасывать как обоймы.

Кроме того, В. Дегтярев предлагал увеличить емкость рожков до 25–30 патронов — предельного количества, при котором можно рассчитывать на хорошую работу удлиненной пружины магазина. Причем выпуск таких новых магазинов мог быть освоен в течение 7–10 дней без нарушения темпов производства.

Наши выводы не встретили поддержки у руководства Главного артиллерийского управления армии. С горечью слушал я военных инженеров, которые высказывались вопреки своему опыту и знаниям, делая это только потому, что накануне Сталину понравились диски. Эта безответственная позиция сделала свое дело. Да и сами мы, видно, не смогли убедить в своей правоте.