Виртуальный меч Сталина

Темежников Евгений

Но как докажешь, если о всех трудностях, которые предстояло преодолеть для организации массового изготовления и обеспечения максимальной безотказности действия диска, не знали те кто судил об этом лишь по его очень простому наружному виду, напоминавшему обыкновенную жестяную коробку? К этому добавляли, что финны не имеют таких заводов, как наши, а выпускают сколько угодно дисков, действующих безотказно. Иначе говоря, вопрос был поставлен таким образом, будто промышленности не требуется никакой подготовки к производству любого нового изделия.

В итоге Сталин не согласился с нами и приказал комплектовать ППД только дисками, а до их изготовления считать выпускаемые автоматы

неукомплектованными.

Эта крайне жесткая мера поставила нас в безвыходное положение. В разгар войны, при острой потребности в автоматах, нельзя было не отгружать их на фронт, а дисков еще не было [Ванников, 2, № 2, с.136–137].

Итак, благодаря заботе вождя, производство пистолетов–пулеметов поставлено в безвыходное положение. Как из него вышли? Да так же, как и всегда.

«В таких условиях руководство завода при молчаливом содействии военпреда решило продолжать отправку ППД, приняв на себя обязательство укомплектовать их дисками в течение месяца» [там же].

Чем вызвано молчаливое согласие военпреда? Да тем, что он тоже головой отвечает за производство. Но как умный человек он понимает, что получить то, что требуют никаким способом нельзя. Потому лучше не требовать невозможного, а получать что есть. Но как это так, продолжать отправку, а укомплектовывать дисками (уже отправленные!) через месяц? Неужели ППД без магазинов идут в войска и выдаются бойцам? Несмотря на богатую фантазию, я не могу представить красноармейцев, штурмующих линию Маннергейма с автоматами без магазинов, кричащих «та–та–та–та». Значит одно из двух. Или отправка идет только на бумаге, а реально автоматы никуда не отправляют, а ждут, когда через месяц к ним сделают диски. Или, все–таки, их отправляют, но со старыми, коробчатыми магазинами, которые по документам проходят как дисковые. В пользу первого предположения говорит статистика производства автоматов в 1939 г. По одним данным их было выпущено 1700 [1, с.115], а по другим, в тот же год аж 22148 [6, ИВМВ, т.2, с.191]. Допустима ли для советской статистики разница в 13 (тринадцать!) раз? Оба источника авторитетные, со ссылками на архивы и не доверять какому–то из них, причин нет. Видимо один считает реальные, а другой виртуальные автоматы, которые сданы, но не приняты, или приняты, но не отправлены.

«Весь коллектив предприятия работал с исключительной самоотверженностью. Люди сутками не уходили с завода. Но и при всем этом установленные для конструкторов, технологов, цехов оперативные сроки не выдерживались. В необычайной спешке допускалось много ошибок. Готовые автоматы неоднократно возвращались с отстрела на исправление. Были дни, когда на исправлении работало людей больше, чем на сборке. Практически в такой обстановке на изготовление автоматов уходило времени больше, чем потребовалось бы при правильно установленных сроках» [2, Ванников].

Эти слова сталинского наркома надо усвоить тем, кто говорит, что спешка в освоении производства военной техники была оправдана тем, что слишком мало было отпущено времени, война стояла на пороге. Времени действительно было мало, и потому тратить его на многократную переделку уже сделанного было недопустимо.

«Вскоре Сталин прислал директору завода, секретарю парторганизации и председателю завкома телеграмму резкого содержания, угрожавшую репрессиями. Прибывшие из Москвы сотрудники НКВД начали поиски вредителей и саботажников и для начала арестовали одного из инженеров. Заводом «заинтересовались» все контрольные органы. Нажим и угрозы только мешали делу. Весь коллектив работал из последних сил, не считаясь со временем, но эффективность этих усилий резко снижала созданная на заводе обстановка» [там же].

Тучи сгущались. Вот–вот должен был грянуть гром и закрутится кровавая буря репрессий, после которой мало бы кто уцелел. Нужно

было срочно что–то предпринимать. И Ванников нашел простой и эффективный выход.

«Перелом начался после того, как Сталин был ознакомлен с образцами из первой партии дисков для ППД. Он остался доволен ими. Особенно ему понравилось, что они вмещали 71 патрон, то есть на два патрона больше, чем диски «Суоми», хотя практического значения это не имело. Потом Сталин принялся подробно расспрашивать о работе завода, и рассказ о создавшейся там ненормальной обстановке произвел на него впечатление. Он тут же дал указание отозвать с завода сотрудников НКВД, а мне предложил выехать туда и действовать так, как я найду нужным» [там же].

Два лишних патрона и туч как не бывало. Советский Союз обогнал Финляндию, вождь доволен, головы Ванникова, Дегтярева и прочих сохранены, а сотрудников НКВД с завода как ветром сдуло. Полный «хэппи энд». Остается лишь выяснить, а были ли эти самые лишние два патрона.

Открываем авторитетный справочник по стрелковому оружию А. Б. Жука и с удивлением видим, что и ППД-34/38, и ППД-40 и Суоми — все имеют по 71 патрону [3, с.120]. То есть, никаких лишних двух патронов нет. Болотин тоже для ППД-40 дает 71 патрон [1, с.138], но зато приводит победный доклад Ванникова ЦК партии и Советскому правительству:

«Сконструированы и изготовлены образцы питания для пистолета–пулемета ППД — круглый диск, вмещающий 73 патрона, без изменений в существующую конструкцию пистолета–пулемета. Конструировали диски конструктор Дегтярев и группа конструкторов: Чернко, Комарицкий и Шелков. Обе группы представили одинаковые конструкции. Круглые диски проверены стрельбой до 400 выстрелов каждый и дали хорошие результаты» [1, с.117–118].

Итак, что мы имеем. У Ванникова в официальном секретном отчете — 73 патрона, а в мемуарах — 71 патрон. Истина именно в мемуарах. Тот, кто говорит, что мемуарам верить нельзя, а следует только официальным документам, пусть продемонстрируют диск на 73 патрона. Фронтовики подтвердят, что дисковый магазин вмещал 71 патрон, ведь магазин широко распространенного ППШ это точная копия магазина ППД-40. Ну а как же Суоми? Проверял по иностранным справочникам (J. Lugs «Handfeuerwaffen» p.401, K. Zoltan «Kezi lofegyverek» p.209) — везде у Суоми указан 71 патрон. Кроме отчета и воспоминаний Ванникова двух лишних патронов нигде нет. Если в отчете они получаются путем завышения числа патронов в ППД, то в воспоминаниях путем занижения их числа в Суоми.

Вероятно, дело было так. Финский Суоми имел магазин на 71 патрон. Об этом знают наши военные, а от них и товарищ Сталин. Когда над Ванниковым, Дегтяревым, директором и военпредом завода завис меч сталинского «правосудия», чтобы спасти всех Ванников сделал «ход конем» — назвал в отчете емкость магазина 73, то есть на два патрона больше чем у финнов. Фокус прошел. Ну не будет же вождь самолично набивать магазин патронами. Не царское это дело. А вот в мемуарах, предназначенных для широкой публики, Ванников не мог написать о 73 патронах. Фронтовики удивятся и не поймут. Но как тогда объяснить два лишних патрона? Да очень просто. Ванников занижает на два емкость финского магазина. Многие ли у нас Суоми в руках держали? А финны вряд ли будут читать записки советского наркома.

Реальная ситуация с магазинами неожиданно выявилась за 3 дня до нападения Германии:

«ЗАПИСКА С. К. ТИМОШЕНКО И Г. И.КУЛИКА И. В. СТАЛИНУ

19 июня 1941 г.

Сов. секретно

При проверке состояния стрелкового оружия в 175-м и 6-м стрелковых полках 1-й мотострелковой дивизии МВО, 17–18 июня инспекцией УСВ ГАУ из общего числа 196 осмотренных магазинов к пистолетам–пулеметам (ППД) обнаружено 60 магазинов с поломанными и заржавленными пружинами.