Виртуальный оргазм
Шрифт:
– У меня знакомый. Его жене семь лет говорили, что они на кроватки и шелковые балдахинчики в магазинах могут не заглядываться. Английские эскулапы помогли.
– Не тот случай, Тёма. Наташка, она… Она как скорлупа. Пустая она, Тёма.
– Андрюша, на сегодня жонглирование рюмками оставляем. Тебя юзом несет.
– Да никуда меня не несет. Я же вижу… Она гибель Иришки пережила. Просто взяла и пережила. А я пережить не могу… Наташка, она ведь эмоциональная, темпераментная. А тут… Тихие слезы в платочек. Помнишь, как она убивалась, когда Риана умерла? Ты еще не все видел. В истерике билась, ночью неотложку
Машину оставили на стоянке. Таксист сально уговаривал на посещение какого-то элитного борделя. Раньше они возили в багажниках водку, сейчас приборные панели таксометров напоминают визитницу без обложки. Массажный салон «Elegija», эскорт услуги от «Miss L». Переход с торговли «жидким хлебом» на «мясную» розницу.
Завернули в «Колонну». Грустный латыш на синтезаторе пытался реинкарнировать Джо Дассена. Выщипанные брови делали неуклюжую волну. Мимика сериальных героев отражалась в огромном зеркале. За барной стойкой лениво потягивали коктейль шлюхи из юниорок. Водка уже не обжигала. Андрей пустился в лабиринты ностальгии. Вспомнил название заведения в советские времена. Хвалил вышибалу Рихарда, который завсегда помогал избежать очереди. Сказал, что шлюхи были добрее. Я, в принципе, злых и не видел. А может, просто не попадались.
Из «Колонны» мы переместились в «Monte Cristo». На часах около двух ночи. Танцпол отражал медленно движущиеся силуэты. Консумация. Слово, напоминающее медицинский термин. Самой младшей лет 17. Те, кому за тридцатник, к этому времени либо устают, либо их разбирают. Консумация… Менструация души. Иногда они говорят правду, зачастую врут. Главное – зацепить. Зацепив душу, шансы зацепить бумажник намного выше. Андрей снял пиджак, нетвердо вышел на середину зала. Несколько часов назад в его зрачках отражались пляшущие огоньки заупокойных свечей. Сейчас пляшет он. В зрачках отражаются блики цветомузыки.
– У вас грустный взгляд. Извините, не представилась… Анжелика.
Вряд ли ее звали Анжелика. Имя – как первый шаг к успешной работе. В миру она, скорее, Ольга или Светлана. В их работе представляться нужно первой. Называя имя, проявляешь инициативу.
– В этом городе у большинства людей взгляды либо грустны, либо сосредоточенны. Это осень. Осень на улицах, осень в душах… Артем. Меня зовут Артем.
– Мне кажется, с вами должно быть интересно.
– Где?
На мгновение она растерялась. Подвела реакция.
– В разговоре.
– А мне кажется, что интересно бывает только в спорах.
– Согласна. В споре можно победить, а можно проиграть. Но и в разговоре можно обрести что-то новое. Допустим, знания. Я бы даже сказала, опыт. Вот вы, судя по возрасту, человек опытный…
– Что, так плохо выгляжу? – спрашиваю.
– Ну что вы? Я бы дала вам лет сорок, может, даже тридцать восемь.
Мне захотелось ее немного разочаровать. Я ушел в минус шесть.
– А мне всего тридцать четыре.
– Ой, простите… Значит, день не выдался, и вы просто устали.
– И вправду устал… Днем –
Па Андрея напоминали ритуальные пляски. Он вскидывал руки над головой, резко падал на колени, водил ладонями по разноцветным квадратам настила.
– Энергией?.. А давайте сначала вы! Я бы с удовольствием попробовала коктейль «Лагуна блаженства».
Бармен все понял по моему взгляду. Виновато улыбнувшись, он произнес:
– Пятьдесят восемь лат.
Мне показалось, что девушка смутилась. Может, даже покраснела. В ночных клубах трудно разглядеть налет пунца – дым, цветомузыка.
– Анжелика, а сколько раз за вечер, простите, за ночь вы можете нырнуть трубочкой в эту самую «Лагуну блаженства»?
– Ну… Раза три.
– Вы так быстро сопьетесь, Анжелика. Сухая кожа, запах изо рта, ранний гастрит… Но дело даже не в этом. Если я три раза окуну вас в блаженство лагуны, финальный протокол посиделок зашкалит за триста долларов. По логике вещей, после таких коктейлей я должен распахнуть перед вами дверцу как минимум «Лексуса». Вы долго будете отнекиваться и, вполне возможно, что так и не сядете в машину, заявив, что консумация это не проституция. Но у меня больше нет «Лексуса», хотя деньги на коктейли имеются.
– Ладно… Один коктейль и хороший секс без «Лексуса»…
На следующий день Андрей звонил с извинениями. Сказал, что во всем виновата водка. Бедная, несчастная, чаще Господа поминаемая всуе водка! Трезвенники от рождения, бросившие после кодировок и вшиваний, несчастные жены и дети алкоголиков – все они винят водку. Во всех бедах и неудачах. И устрой они показательный процесс над сорокоградусной прозрачностью, водка получила бы не два и даже не десять пожизненных сроков. Но потом бы спохватились от скуки и очередного скачка наркомании.
Не знаю, продолжал ли свой похоронный марафон Андрей после ухода в мир иной Леонида. Во время редких встреч не заводил разговоров об обитателях печальной сени. Подумалось, что отпустило. Вечно скорбеть простительно только старушкам-плакальщицам, а этот жанр похоронного фольклора уже не в моде…
Июньским вечером мы с друзьями сидели в одном из юрмальских шантанов. Перед глазами мелькали загорелые ляжки пляжниц, обтянутые джинсовыми шортиками. Из-под прозрачных топиков хищно целились упругие груди, острия язычков слизывали крем-брюле. Мимо по третьему разу продефилировала девушка с утомленным лемуром на перекачанном плечике. Еще немного, и прохладная балтийская ночь заискрится в хороводе одноразовых приключений.
Телефон озорной игрушкой завибрировал по столешнице, задел бокал, и через мгновение мелкие осколки неправильной мозаикой усыпали серый асфальт. Кто-то пошутил, что на счастье. Андрей был пьян. Говорил о любовнице, которая годится ему в дочки и не годится для жизни. Нелестно отзывался о Наташе. Я выборочно слушал, изредка поддакивая.
– …А теперь собственно то, из-за чего я и позвонил, старина. Тёма, я снова хочу пригласить тебя на похороны. До этого я предлагал тебе на них сходить, а сейчас приглашаю. И ты не откажешь мне, Тёмка! Потому что… Потому что это будут мои похороны. Обнимаю, и не грусти.