Виртуоз
Шрифт:
Гарри почувствовал отвращение - не к вампиру, убивающему ради забавы (кровососам для поддержания своей жизни требовалось не так уж много крови, здоровая крыса эти потребности вполне удовлетворяла), - к доносчику, спешащему выложить аврору все грязные подробности о своих «бедных детях».
Работа аврората автоматически предполагала наличие сети информаторов и осведомителей, но Гарри никак не мог избавиться (да и не хотел, если честно) от впитанного с детства твердого убеждения: тот, кто доносит на своих, предатель и подлец.
–
Вампир Лестрендж - имен нелюдям не давали, и называли их затем по фамилии семейства - оказался высоким, худым и бледным, как лист бумаги. От киношных вампиров он отличался тем, что совершенно не был похож на человека: его нельзя было принять даже за узника нацистского концлагеря - пусть сослепу и в темноте. Балахон болтался на нем, как на вешалке.
Больше всего он напоминал виденную когда-то Гарри картину «Крик»* .
Он посмотрел на постороннего человека в комнате и моментально отвел глаза, так ничего и не сказав.
– Они не очень-то разговорчивы, - пояснил Снэйк, поднося к руке вампира серебряную чашу.
Сложное движение палочки, заклинание - по запястью потекла бурая жидкость. Снэйк сосредоточенно изучал кровь, напоминая в этот момент Трелони на уроке Предсказаний, замершую над хрустальным шаром или чашкой с кофейной гущей.
Гарри разглядывал Лестренджа, пытаясь справиться с абсурдным желанием заговорить с вампиром на Парселтанге.
Вместо этого он поднял палочку и произнес:
– Империо.
Гарри не знал, чего ему больше хочется: посидеть в темноте и тишине и спокойно подумать, или увидеть Драко - ну, на одну минутку, чтобы понять, что о нем кто-то беспокоится и тревожится; а потом Малфой мог бы сваливать домой и не мешать Гарри сидеть в тишине и думать.
Увидев полоску света из-под неплотно прикрытой двери, он испытал смутную усталую благодарность. В углу завозился и заворчал Сириус, через несколько секунд мокрый собачий нос ткнулся в Гаррину ладонь.
– Ну-ну, - Гарри зажег взмахом палочки светильники и присел почесать собаку за ухом, - ты что-нибудь сегодня ел?
Миска была наполнена сухим кормом: время от времени Сириус устраивал голодовки в знак протеста, хотя он довольно быстро понял, что такие номера лучше всего проходят с жалостливой Тонкс.
– Я принесу тебе косточку. Много костей - целую баранью лопатку… В следующий раз, - Гарри поднялся и направился в гостиную.
Драко отложил книгу, которую читал, устроившись на диване, посмотрел на Гарри внимательно.
– Как все прошло?
– Если не считать того, что моя теория с треском провалилась, - нормально, - ответил Гарри.
Он подошел к шкафчику, в котором Ремус хранил огневиски для гостей, вытащил оттуда бутылку и бокал.
Драко, не дождавшийся от Гарри подробностей, поднял брови и задумчиво произнес:
– Если хоть один вампир
– Спасибо, - саркастично поблагодарил аврор, - это как раз то, что мне хотелось услышать.
Малфой вскочил с дивана, подошел к Гарри сзади, обнял. Его подбородок утвердился у Гарри на плече, и аврор, повернув голову, мог чувствовать теперь щекой теплое дыхание.
– Что ты собираешься делать?
– Напиться и лечь спать. Я страшно устал.
– Вряд ли это что-то изменит. Я имею в виду алкоголь.
– Ты прав, - сказал Гарри и в один глоток выпил бокал.
Некоторое время он морщился и кашлял, затем пошел наверх, по пути расстегивая мантию.
– Извини, я сегодня не очень гостеприимен. Неудачный день. Я ценю, что ты пришел… но мне, пожалуй, лучше лечь. Открой дверь на кухне, когда будешь уходить. Не хочу завтра вляпаться в собачий гостинец.
Драко следовал за Гарри, молча наблюдая за тем, как тот раздевается, заходит в ванную, выходит оттуда, одевает пижаму и снимает покрывало с постели.
Гарри заполз под одеяло, удивленно взглянул на стоящего возле кровати любовника.
– Я могу остаться у тебя на ночь?
– спросил, наконец, тот.
– Ну, если хочешь, - тело почему-то охватила приятная слабость, не имевшая ничего общего с усталостью, внутри закололи мелкие радостные иголочки.
Драко быстро и молча разделся, лег на кровать и, повернувшись спиной к Гарри, натянул на себя одеяло.
– Нокс, - сказал он.
Спальня погрузилась во тьму.
[* - именно картину, не фильм].
Глава 5
Проснулся Поттер от внутреннего беспокойства, грызшего его всю ночь и заставлявшего балансировать на грани полусна-полуяви. Эксперимент не принес никаких результатов. Из тринадцати легальных британских вампиров восемь, как и ожидалось, находились в спячке, куда залегли сразу после последней проверки 1 декабря. Установленные вокруг лежбищ Министерством метки - скорее, для охраны вампиров от людей, чем наоборот, - были не потревожены. Из пятерых оставшихся бодрствовать кровососов разумными оказались двое: Лестрендж и Мэдипель. Ни один из них Брэстеда и Вултона не убивал.
Под Империо Гарри удалось узнать некоторые подробности жизнедеятельности вампиров, и это было единственным положительным итогом довольно рискованного поступка. Да, вампиры как нелюди официально имели прав меньше, чем магглы, но ряд известных и влиятельных магов мог изрядно попортить кровь Министерству, аврорату и Гарриному начальству.
Своя кровь Гарри не беспокоила. Ее, как он считал, давно уже выпил Волдеморт.
Огорчало аврора то, что теперь придется работать с нелегальными вампирами, а это сулило кучу хлопот, ранения, увечья, разъезды в разные части страны и прочие неприятности, неотъемлемо связанные с работой «в поле».