Вирус бессмертия (сборник)
Шрифт:
Эта реплика несколько озадачила Гара. Но почти тотчас он догадался, какого именно ответа от него ждут.
— Не знаю, не знаю, доктор. Вряд ли мне это по плечу — поведать людям о вашем гениальном творении. Да и помимо всего прочего на эту тему уже написана масса добротных научных работ. Я, понимаете, более склоняюсь к тому, чтобы придать автобиографии этакую теплоту человечности…
Доктор засиял:
— Ну что ж, а почему бы и…? Нет, в самом деле!..
Видно было, что ответ Гара доставил ему живейшее удовольствие. Он раскурил сигару.
— Ведь и верно: нет ничего скучнее учебника, мистер Митчелл… Гар. А человеческая сторона дела — о! — это совсем другое. Рассказать о том, как
— Именно это я и имел в виду, доктор.
— Вот-вот. — Уизерс лениво похлопывал ладонью по столу. Голову его окутывало голубое облако сигарного дыма, а в глазах появилось то самое отсутствующее выражение, которое Гару не раз случалось наблюдать у своих клиентов. Все они в такие минуты уже воочию видели тот день, когда их автобиография примет форму книги, удостоенной похвалы «Нью-Йорк таймс» («…ценный вклад в жизненно важную тему…»), выставленной в витрине у Брентано («Это здесь! Книга, которую читает вся Америка?»), с дарственными надписями скромного автора родным и друзьям («…дорогой Мэйбл, вдохновившей меня…»).
Гар вежливо кашлянул, и доктор вернулся на грешную землю.
— Разумеется, — живо сказал он, — я хочу основательно подковать вас по всем вопросам, касающимся Индикатора. Мне хочется, чтобы о его работе, ну, может быть, за исключением некоторых узкотехнических проблем, вы знали столько же, сколько и я. Получите завтра специальный пропуск в корпус Центрального контроля. Уверен, что для писателя там найдется много интересного.
— Несомненно, несомненно, — покладисто согласился Гар. Уизерс встал. По всему было видно, что спектакль окончен. Но Гар не смог удержаться, чтобы не произнести несколько слов, не предусмотренных правилами игры.
— Простите, доктор, могу ли я спросить вас…
Неожиданное обращение вызвало у собеседника что-то похожее на мгновенное раздражение и досаду. Но все тотчас прошло, и Уизерс усмехнулся:
— Знаю, знаю, о чем вы. Это все хотят знать. Интересуетесь, подвергаюсь ли контролю я сам, отец Индикатора?
Гар покраснел.
— Боюсь, что вы угадали…
— Взгляните, — доктор подтянул рукав пиджака. На внутренней стороне предплечья у него слабо проступали три голубых значка «СУ-1».
— Первый, — прошептал Гар. — А мой уже «М79807-Г».
Уизерс спустил рукав.
— Завтра в девять за вами заедет автомобиль. Доставит вас прямо к корпусу Центрального контроля. Там и увидимся.
— Хорошо, сэр, — ответил «призрак» и неслышно, как и полагается призракам, удалился из дома Уизерса.
Багаж жизненных впечатлений Гара Митчелла был еще невелик, корпус Центрального контроля Индикатора Возбужденности он увидел впервые, и поэтому зрелище, открывшееся его глазам, восхитило его. Перед ним возвышалось легкое круглое сооружение из стекла, выделявшееся среди зелени деревьев милях в двадцати к северу от Канзас-сити. Оно было просто великолепно, это сооружение, но, по правде говоря, Гару понравилась не столько архитектура самого здания, сколько его обитатели, или, лучше сказать, обитательницы, ибо семьдесят процентов обслуживающего персонала Индикатора составляли девушки, и было похоже на то, что их нанимали на работу, руководствуясь главным образом критерием привлекательности. Гар не без некоторой досады подумал, что поступил бы, пожалуй, гораздо умнее, уделив утром больше внимания процедуре бритья и надев что-нибудь другое вместо своего грубошерстного серого костюма. Но эти два печальных обстоятельства, казалось, ничуть не смущали миловидную голубоглазую девушку-техника, которая взяла его под
7
Free (анг.) — свободный, бесплатный.
— Доктор Уизерс сказал, что вы писатель, — проворковала она, увлекая его в сверкающую хромом, обитую красным плюшем приемную. — Это что-то новенькое. Обычно мне приходится сопровождать здесь экскурсии конгрессменов и им подобных. Собираетесь писать книгу?..
— Что-то вроде этого…
— Знаете, док разрешил показать вам все. Это довольно необычно. Такие привилегии даются далеко не каждому. — Она пристально всматривалась в лицо Гара, пытаясь понять, что же он такое собой представляет. Волосы у нее были белокурые, длинные, перехваченные лентой. Голубоватая форма техника Индикатора облегала фигуру девушки подобно купальному костюму. Вид у нее из-за этого был далеко не профессиональный, но Гар не имел ничего против.
— А чем здесь занимаетесь вы, мисс Фри?
— Я статистик. Моя специальность, фигурально выражаясь, — она улыбнулась, подчеркивая голосом слою «фигурально», — математические аспекты производимых здесь экспериментов.
— Вот как, — с невинным видом произнес Гар. — Боюсь только, что мне многого не понять. Никогда не разбирался во всей этой электронной чертовщине…
— Ничего, я привыкла иметь дело с простофилями, — с неожиданным холодком ответила Друсилла, и Гар снова покраснел.
Он следовал за девушкой через лабиринт подсобных помещений, с трудом поспевая за бодро постукивающими высокими каблучками. Длинные волосы Друсиллы, отброшенные назад стремительным движением, струились, словно золотой флаг. Объяснения о многочисленных отделах Индикатора, которые она на ходу бросала Гару, были отрывисты и заученны.
В нижней части здания в основном, по-видимому, занимались обработкой статистических сведений. Шум машин, потрескивание и глухое жужжание вычислителей наполняли просторные залы. К тому времени, когда они обошли весь первый этаж, Гар успел почерпнуть чрезвычайно мало, если не считать того, что в полной мере смог оценить походку мисс Фри.
Однако на втором этаже, где были расположены лаборатории, его интерес возрос. В длинной, сверкающей стерильной чистотой комнате, полной света и хорошеньких лаборанток, тысячами производились крошечные голубоватые, толщиной в спичку, катодные датчики Индикатора Возбужденности, готовые к тому, чтобы быть вживленными под кожу предплечья каждому гражданину Соединенных Штатов, достигшему четырнадцатилетнего возраста. Гар стал свидетелем этой операции в лабораторной секции, которая и была как раз предназначена для такого рода экспериментов.
Он увидел, как лаборантка в белом халате сделала аккуратный, лишь чуть-чуть кровоточащий надрез на руке девочки и быстро вложила в него маленькую голубую трубочку. После этого ее проворные пальцы зашили ранку с ловкостью рук опытной швеи. Когда она кончила, сквозь тонкую кожу ребенка просвечивал только бледный голубой номер.
— Быстро и безболезненно, — весело прощебетала мисс Фри.
— Да, — медленно проговорил Гар, чувствуя, как у него на руке, в том месте, где находился датчик Индикатора, под напором крови забилась какая-то жилка, причиняя ему боль. Он не отводил взгляда от девочки, которая теперь пристально смотрела на свою руку. В глазах у нее стояли слезы. Отныне, где бы она ни была и что бы она ни делала, эта трубочка всегда будет с ней: извлечь ее из тела — значит совершить государственное преступление…