Вирус интеллекта
Шрифт:
– Могу. Ты хочешь сказать, что под действием вируса твои подопытные становились людьми?
Я живо представил себе овечку с человеческим лицом, которая, стоя на задних ногах, улыбается и весело блеет, прямо как моя секретарша.
– Не людьми, конечно, но необычайно умнеют. Я стал тщательно исследовать этот феномен. И вот что получил в результате. Общеизвестно, что ДНК животных и человека содержат
– Пришельцы? – сказал я с насмешкой.
– Называй, как хочешь, – отмахнулся Дёма и продолжал, – когда фрагменты этого вируса внедрились у нашего предка в ДНК, интеллект стал передаваться по наследству. Повторяю, на эту мысль меня натолкнули эксперименты с животными, но там усиление интеллекта было лишь побочным эффектом, а тут я сознательно шел к цели.
Дёма замолчал, переводя дух. Мы глотнули коньяка.
– В организме животных этот вирус не живет. У нормального человека срабатывает иммунитет, и вирус подавлен. В организме человека его ничтожное количество, поэтому его долго не могли обнаружить. Мне удалось синтезировать штамм вируса, против которого у человека иммунитета нет. Впрыснуть такой вирус, дважды заразить смертельным заболеванием, с которым вирус легко справляется, и человек превращается в гения или психа, уж тут как повезет. Гений и безумие шествуют рядом, говорят, что нет гения без безумия. Короче, я открыл вирус интеллекта.
Сказать мне было нечего. Я привык к его закидонам, но вирус интеллекта это слишком.
– Я уже говорил, что военные заинтересовались? – между тем продолжал Дёма, – Мы заключили с ними договор. Эксперименты проводили на шимпанзе. К слову, к шимпанзе в отличие от остальных животных вирус прививался, и не удивительно, ведь они ближайшие наши родственники. Шимпанзе стоят дорого, это тебе не овцы. Взяли двух обезьян: один под вирусом, другой контрольный. При заражении контрольный умер сразу, а тот, что под вирусом, хоть бы хны. Повторное заражение только усилило иммунитет.
– Кого «его»?
– Шимпанзе. Однажды я увидел, что Джонни читает. Сначала подумал, обезьянничает, листает книгу, подражая людям. Но нет, Джонни действительно читал, читал все подряд, книги, журналы, газеты. Причем он сам научился, его никто не учил. Говорить он не мог, голосовые связки шимпанзе для этого не приспособлены, но на компьютере работал профессионально. Вскоре мы подружились. Что смотришь на меня квадратными глазами? Не веришь? Я сам себе не верил. Джонни был творческой личностью, быстрый, решительный, смелый. Я за ним не поспевал, моего умишка не хватало. Но он всегда бережно ко мне относился, не жалея времени и сил разъяснял мне свои идеи. Я сильно комплексовал. Он предупреждал меня, он уже тогда знал, но я не видел другого выхода. Да я не очень-то ему и верил. Это уже потом, когда я его …, – Дёма замолчал и некоторое время сидел, закрыв лицо ладонями, – до сих пор не могу без боли вспоминать.
– Что он знал? О чем предупреждал? Что случилось? Говори толком, мать твою!
– Нужно было просто ввести в себя вирус, заразить смертельной болезнью, когда вирус справится, заразить еще раз. И … – Дёма криво усмехнулся, – этого не описать словами. Мы стали с Джонни на равных, нет, я даже опережал его, все-таки я человек, а не обезьяна. За тот короткий период, что мы были вместе, мы сделали в микробиологии больше, чем все эти институты с толпой бездарных ученых мужей.
– Вы расстались с Джонни? Он уехал в свои родные джунгли?
– Он умер, а я еще жив.
– Умер от чего? Ты можешь изложить все по порядку, или у тебя от твоего вируса мозги набекрень съехали?
– Не видишь, мне трудно?
– Трудно, коньяка глотни, полегчает.
Мы выпили.
– Но есть одна реальная опасность: мутируя внутри организма вирус может стать патогенным. Так и случилось с Джонни. Он знал это и предупреждал меня об опасности, но я его не слушал. Да и игра стоила свеч. Кстати, вскрытие Джонни показало, что вирус вплетается в мозговую структуру и образует ложную нейронную сеть, вторую кору головного мозга, откуда усиление интеллекта.
Конец ознакомительного фрагмента.