Вирус ненависти
Шрифт:
– Расскажу. Сегодня в тринадцать тридцать на вашего бывшего мужа, Алексея Ивановича Потапова, было совершено покушение на убийство. В него стреляли из пистолета. Преступника пытались задержать, но он сумел скрыться с места преступления, оставив в руке у охранника, пытавшегося его остановить, этот шарф.
– Так… – ошарашенно произнесла Тина. – Лешка жив?
– Да. И сильно не пострадал. Две пули навылет в мягкие ткани, одна по касательной. Он в порядке, в сознании и очень скоро поправится. Я с ним беседовал. Тина, можно попросить у вас еще
– Да, конечно!
Она быстро поднялась, но остановилась, не дойдя до плиты, и спросила:
– Может, чего-то покрепче? Не хотите водки со щами на закуску?
Артем задумался. В принципе это не лезло уже ни в какие ворота – он вел допрос, правда без протокола, но в то же время понимал, что она, наверное, в шоке от известия. Да, что-то сегодня он весь день поступает вопреки логике и профессиональной этике.
«Да какая на хрен этика, Беркутов? Несет тебя не пойми куда! В дали неведомые!»
– Тина, вы хотите выпить, но вам неудобно одной? – прямо спросил он, маясь собственными непонятными переживаниями.
– Вы угадали.
– Давайте! – махнул он рукой, посылая про себя все подальше.
– Рассказывайте, а я накрою на стол, мне так легче, – попросила она.
– Это очень странное покушение, – продуманно и осторожно начал Артем. – Если в бизнесмена стреляют, то его, как правило, убивают. А тут или очень нерадивый стрелок, или, наоборот, снайпер. Непонятно, нелогично. Но… Вы ведь знаете, что офис, который занимает фирма Алексея, имеет один подъезд с очень серьезной государственной конторой. Один из высокопоставленных чиновников внешне очень похож с Алексеем Ивановичем – такое же телосложение, рост, цвет волос. Нам стало известно, что их часто путали в коридоре здания.
– Да, мы всегда шутили над Лешкой, мол, уйдешь с работы, пойдешь к нему в двойники.
– Вот именно! И машины у них часто стоят рядом, правда, чиновника ждет шофер, но это не важно. Первой возникла версия, что ждали этого господина. Вот там как раз есть за что стрелять – он отвечает за большие финансовые потоки, вы, наверное, знаете. А где бюджетные деньги, там всегда что-то кому-то надо. Есть предположение, что в последний момент стрелок понял, что обознался, но все равно стрелял – не убить, так лишний раз напугать. Поэтому дело передали нам, в Генеральную прокуратуру.
Пока Артем рассказывал, Тина, внимательно слушая, разогрела щи и, разлив по тарелкам, поставила на стол. Выложила в вазочку маленькие соленые огурчики, поставила сметану, хлеб, две рюмки, достала из холодильника бутылку дорогой, редкой марки водки и передала Артему в руки.
– Ого! – удивился он.
– Папа меня всегда учил, что в доме обязательно должны быть три вещи: бутылка очень хорошего коньяка, бутылка самой лучшей водки и пачка самых лучших, настоящих сигарет.
– У вас очень мудрый папа!
– Да, мне повезло!
Артем разлил водочку по рюмкам и предупредил:
– Я за рулем, поэтому не больше двух рюмок.
Рюмочки, поставленные Тиной на стол, были маленькие,
– Вы закусывайте водку щами, они разогреты так, чтобы быть закуской.
Они выпили, закусили, и Артем восхитился:
– Это что-то невероятное! Я теперь понимаю профессора Преображенского. За такую водку и закуску можно душу продать!
– Спасибо! Это не обязательно, лучше рассказывайте.
– Ну что ж, не хотите душу, продолжу излагать. С самого начала было много непонятного. Во-первых, стрелок долго стоял возле подъезда и ждал. На него обратили внимание несколько человек, но это центр – «Китай-город», там полно офисов, рядом нотариальная контора, поэтому никто не придал этому значения – ну, стоит человек в тенечке, кого-то ждет. Во-вторых, он был очень странно одет – не то женщина, не то мужчина, не поймешь. В-третьих, он оставляет шарфик в руках охраны и окурки на том месте, где стоял. Сигареты женские, которые мало кто курит, без следов губной помады.
Он посмотрел на ее ненакрашенные губы, и его как окатило, вот враз и без предупреждения! И нахлынули совсем нерабочие мысли. Сидеть стало неудобно.
«Ты что?! Опупел?» – прикрикнул он на себя, поражаясь своей реакции.
Быстро отвел от нее взгляд, ругнул себя еще разочек и, отвлекаясь действием от дури, стрельнувшей в голову и, пардоньте-с, в причинное место, Артем взял бутылку и налил им еще по одной, поднял свою рюмку, предлагая ей присоединиться. Они чокнулись, выпили. Он доел щи, утихомиривая «ретивое» под вкушение горячего, и поблагодарил:
– Большое спасибо! Очень вкусно!
Тина убрала его пустую тарелку. Артем с удовольствием закурил, расслабляясь и чувствуя приятную сытость.
– Шарф ваш сразу опознали сотрудники фирмы, и я уверен, что анализ окурков покажет, что они идентичны тем, что лежат сейчас в вашей пепельнице. Вы ведь курите именно эти сигареты?
– Да.
– Тогда ответьте мне, Тина, кто может хотеть вас подставить?
– Никто! – сразу ответила она.
Артем внимательно посмотрел на нее и, добавив большей вкрадчивости в голос, спросил:
– Вы хотя бы понимаете, как вам невероятно, сказочно повезло, что именно сегодня и именно в час дня у вас был участковый?
– Артем Константинович, я, конечно, обескуражена, но у меня нет врагов, в прямом понимании этого слова. У каждого есть кто-то, кто его недолюбливает или кому он не нравится, и завистники всенепременно найдутся, конечно, есть такие и в моем окружении. Но чтобы так! Нет, таких нет, да и зачем? – откровенно недоумевала Тина.
– Тина, этот человек вас хорошо знает, знает ваши привычки, знает, что вы разошлись с мужем и теперь целыми днями сидите дома одна, и никакого алиби или свидетеля захудалого у вас быть не может. Или он специально долго следил за вами и наводил справки, что маловероятно. Он вхож в ваш дом – ведь где-то он взял этот шарф и окурки. И кстати, когда в последний раз вы надевали этот шарф?