Вирус самоубийства
Шрифт:
Аркадий протянул ей пистолет. Но Антонина попятилась, и внутри у нее похолодело: раньше девушка видела боевое оружие только в кино. Она боялась подобных вещей, и прикасаться к смертоносному предмету у нее не было никакого желания. Но оторвать взгляд от этого красивого, почти элегантного пистолета было невозможно. То, что это не игрушка, а серьезное оружие, было видно даже неспециалисту. Она смотрела на холодную оружейную сталь, как загипнотизированная, и глупо спросила:
— Это что, настоящий пистолет? Который может убить?
Аркадий засмеялся:
— Самый
— Зачем он вам?
— Он достался мне от деда. Мой дед был ветераном Великой Отечественной войны, и это его трофейное оружие. Первый раз он показал мне этот пистолет, когда я был еще мальчишкой. Когда я подрос, он научил меня с ним обращаться. Но деда давно уже нет в живых, а этот «вальтер» до сих пор у меня.
— А почему вы мне его показываете?
— Я подумал, что вам будет интересно его увидеть. Вообще-то он у меня всегда лежит в специальном сейфе, как и положено оружию. У меня и патроны к нему есть, но они хранятся в другом месте. Возьмите, не бойтесь — он не заряжен.
Но Антонина спрятала руки за спину и нервно замотала головой:
— Нет, спасибо. Я и так его вижу. Он очень красивый. И блестит, как новенький.
— Потому что я его регулярно чищу и смазываю. Так что он всегда в боевой готовности.
— А вы что, и стрелять умеете?
Аркадий расхохотался:
— Что ж в этом удивительного? Я член стрелкового клуба, часто стреляю в тире и на стрельбищах.
— Из боевого оружия?! — ужаснулась Антонина.
— И из боевого тоже.
— А для чего это вам нужно? Для охоты?
— Нет, не для охоты. Это просто хобби. Настоящее мужское хобби. Каждый мужчина любит оружие, и каждый мужчина должен уметь с ним обращаться. А иначе какой же он мужчина?
— Мужчины бывают разные.
— Да, согласен. Но все эти разные мужчины очень любят оружие. Просто потому, что они мужчины.
Антонина с недоверием пожала плечами. По ее мнению Игорь Левицкий был самым настоящим, потрясающим мужчиной, но представить его с пистолетом в руках она не могла — разве что с бутафорским на сцене. Она знала, что Игорь в армии не служил, был противником насилия и убежденным пацифистом. Наверное, самым страшным оружием, которое он когда-либо держал в руках, была штанга в спортзале. Но высказывать свои сомнения заказчику девушка не стала.
После этого эпизода Аркадий Маркович больше никогда не заводил речь об оружии и пистолет не доставал. Где именно у него был оружейный сейф, Антонина так и не узнала.
После программы новостей бесстрастный голос диктора сообщил прогноз погоды, но Антонина его уже не слушала. Она остановилась на обочине, включила аварийную сигнализацию и закрыла лицо руками. «Успокойся, — мысленно уговаривала она себя. — Имя пострадавшего не сообщили. И нет никакого проклятья трефовой дамы, выдумки все это. Может быть, Аркадий Маркович жив и здоров…» Но интуитивно девушка чувствовала, что трагическим героем этого происшествия все-таки стал ее бывший заказчик. Выяснить это было нетрудно: можно просто взять в руки мобильный
Когда Антонина вошла в свой офис, ничто в ее внешности уже не выдавало тот шок, который она испытала всего полчаса назад. Ее помощница Марина, как всегда, была уже на месте. Антонина машинально сделала себе чашку растворимого кофе и включила компьютер. Когда зазвонил телефон, она долго смотрела на него, не в силах ответить: даже не глядя на дисплей, она знала, что звонит Олег. Телефон замолчал и через несколько секунд зазвонил снова. В этот раз отреагировала Марина:
— Антон, ваш телефон звонит!
Не отвечать на звонок не было смысла. Да и как объяснить Марине, что сегодня произошло и почему это так страшно?
Всегда веселый и оптимистичный, сегодня Олег поздоровался без всяких шуток и каламбуров. Его голос звучал глухо, будто простужено:
— Привет, Антон!
— Здравствуй, Олег!
Повисла долгая пауза. Первой нарушила ее Антонина:
— Ты что, заболел?
— Нет, не заболел.
— У тебя странный голос.
— Да нет, просто я рано встал, не выспался.
Олег снова замолчал, подбирая слова. Он уже знал от Антонины и про сумасшедшую эпидемию самоубийств, которая каким-то непостижимым образом начала косить совершенно не связанных между собой людей, и про тот нелепый диагноз, которым воспаленное актерское воображение довело талантливую девушку до истерики несколько дней назад. Проклятье трефовой дамы — придумают же такое! Ему совершенно не хотелось стать вестником очередной трагической новости. Но отступать было некуда. Он глубоко вздохнул и тихо произнес:
— Антон, ты сегодня новости слушала?
Антонина помолчала. Она знала, что сейчас скажет ее друг, и не хотела этого слышать. В конце концов, она неуверенно выдавила:
— Нет, не слушала.
— И в интернете не смотрела?
— Нет, а что случилось?
— Антон, ты помнишь Аркадия Марковича, которому мы в прошлом году оформляли квартиру? Он еще требовал, чтобы весь интерьер был оформлен в цветах долларовой купюры, и ты бегала по всей Москве с этими несчастными долларами, подбирая идеально подходящие ковры и текстиль?
— Конечно, помню!
Олег помолчал и продолжил, запинаясь:
— Антон, я не знаю, как лучше тебе это сказать… Я не хотел тебе звонить, но потом подумал, что если ты еще не знаешь, то лучше я скажу тебе сам. Ты ведь все равно потом узнаешь…
Антонина хотела бросить трубку и не слушать больше ни одного слова. Но если бы это помогло хоть что-то изменить!
— Антон, сегодня утром Аркадий застрелился в своей машине.
Антонина молчала. Олег тоже помолчал несколько минут, потом продолжил: