Вирус
Шрифт:
– Вас не выпустят: этот вирус не изучен. Вам необходимо оставаться здесь, тем более у вас клинические признаки заражения, – объяснял Рубин.
– Да пошел ты, осел. Там, напротив пожарного выхода, меня друзья ждут. Сейчас солдатика отвлекут, и мы смоемся. Я его уже открыл. Ты с нами? – распахнув окно, сказал мужчина.
– Этого делать нельзя! Как вы не понимаете?! Вы же весь город убьете! – чувствуя, что слабость бьет его все сильней, закричал Рубин.
– Да пусть тут остается, если хочет. Ты смотри, сигнал
– Пусть остается и подыхает здесь, я не против. Да вон, фонариком светят. Пошли, – ответил другой.
Рубин достал из кармана телефон и громко сказал:
– Дима, слышали?! Примите меры!
– Слышали! Уже предпринимают! – донеслось из трубки, и Рубин отключил сотовый.
– Ты что сделал, сука?! – посмотрел на него первый мужчина, поднявшийся было на подоконник.
– Ах ты гнида! Он сдал нас! – подскочил к врачу второй и сильно ударил кулаком в лицо.
Рубин упал, выронив телефон, и застонал. Один из мужчин наклонился и схватил его за лацканы пиджака.
– А ну дай я ударю эту сволочь! – спрыгнул с подоконника первый.
– Да поймите вы, что нельзя выходить! – крикнул Рубин, прикрыв рукой разбитый нос.
– Я что, тут подыхать должен?! Сволочь! – сильно пнул его в живот противник, у которого начиналась истерика.
Рубин взвыл от боли, скорчившись на полу. Второй мужчина опять схватил его за одежду.
– Не бейте! Я вам не сказал, у меня есть вакцина от вируса.
Мужчины посмотрели друг на друга.
– А я всегда говорил, что у них для себя все всегда есть, – усмехнувшись сказал второй.
– Давай! Где она?! А то «новый вирус, лекарства нет». Давай! – смотрел на него первый.
Рубин достал из кармана пиджака три шприца и показал на их ладони. Мужчина взял два шприца и один отдал другому.
– А колоть-то как? – посмотрел он на Рубина.
– Все равно как, но лучше в вену. Я врач, я могу сделать, – предложил Григорий Степанович.
– Мне первому, – мужчина присел на корточки и поднял рукав пижамы.
После того, как Рубин осторожно сделал инъекцию, тот отошел к окну.
– А у меня вены плохие, – присел перед врачом второй и протянул шприц.
– Ничего, сейчас разберемся. Можно вот сюда попробовать, – осмотрев его руки, сказал Рубин.
– Давай, делай, – согласился мужчина.
Закончив процедуры, Рубин отбросил шприц и сел на пол, прислонившись к стене и вытянув ноги. Затем набрал на телефоне номер и включил громкую связь.
– Да. Гриша, что так рано? Я сплю еще, – ответил сонный голос жены.
– Милая, я задержусь надолго. Детей поцелуешь за меня? – Его глаза наполнились слезами.
– Рубин, ты с ума сошел? Полшестого только. Хорошо, – ответила она и отключилась.
Он улыбнулся и почувствовал, как по щеке скатилась слеза. Проведя ладонью по лицу, набрал еще один номер. Положив сотовый
– Гриша, я слушаю тебя! – раздался из трубки голос Калугина.
– Дима, я, похоже, все… Не перебивай меня. Ужасная слабость и становится трудно дышать… Чувствуется высокая температура, подступает тошнота… Ноги ватные и чертовски болит поясница… Думаю, это почки. Голова просто разрывается… – тяжело, медленно говорил Рубин.
– Гриша, ты уверен, что заразился? Может, просто устал? Попробуй сбить температуру. Сейчас уже разворачиваются мобильные станции дезинфекции, часа через три пойдут в больницу. Мы тебя вытащим оттуда. Потерпи часа три еще. Слышишь, часа три! – Голос Калугина срывался на крик.
– Девчонок моих спасите, если получится. Мне вас не дождаться, все действительно происходит очень быстро. Еще двадцать минут назад я мог ходить, а сейчас уже встать не получается. Моим передай, что я их люблю. Даже не верится, что так все случилось. Казалось, впереди так много времени. Так не хочется…
– Григорий Степаныч, это Дроздов, – отозвался телефон.
– Да, слушаю вас. Только сделать уже ничего не смогу, сил нет, – ответил Рубин и, обхватив голову ладонями, застонал.
– Делать ничего не надо, вы и так сделали многое. Я хочу сказать вам спасибо. Я горжусь, что успел познакомиться с вами лично. – Голос Дроздова был тверд и спокоен.
– Я простой врач, но все равно благодарю за добрые слова. Передайте телефон Калугину.
– Да, Гриша, я тут.
– Дима, о моих не забывай. Ты помогай им.
– Гриша!..
– Не перебивай. Как там у Есенина, помнишь? «Знаю я, что в той стране не будет этих нив, златящихся во мгле. Оттого и дoроги мне люди, что живут со мною на земле…» Не поминайте лихом, как говорили в старину… – сказал Рубин, вытер пот со лба и отключил телефон.
У него на ладони лежал наполненный шприц. Глаза налились слезами.
– О, как это непросто!.. Рубин, ты понимаешь, что это все? Еще вчера вечером ты о чем-то думал, а сейчас все. Если б знать… – говорил он тихо сам с собой.
Боль в спине снова заставила застонать. Приступ тошноты становился сильней. Взглянув на неподвижные тела мужчин, которые еще недавно угрожали безопасности, возможно, всего мира, Рубин снял защитный колпачок с иглы, вытер слезы и ввел себе раствор. Выдернув шприц, он отбросил его и дико закричал от безысходности.
Длинный пустой больничный коридор отозвался громким эхом…
Обратный рейс
Осень здесь, в далекой африканской стране, совершенно не чувствовалась. Казалось, палящее солнце выжигало все живое. Только редкие высокие пальмы дарили надежду на то, что жизнь тут возможна. Белая форменная рубашка через десять минут пропитывалась потом.