Вирусапиенс
Шрифт:
Потемкину надоели разглагольствования виртуального психолога.
— Может, перейдём к делу, — недовольно проворчал он.
Спорить не хотелось.
— Мальчишки ждут! — напомнил он.
— Подождут! — парировал разошедшийся педагог, выставляя перед собой ладонь. — Что же вы прячете? Не свои ли пороки и гадкие, похотливые мыслишки? Агрессию и жажду власти? Вот чем вы делиться никогда и ни с кем не решитесь!
Потёмкин, не желая больше слушать умозаключений виртуального правдоискателя, вынырнул из сети,
— Думаешь, просто их возвращать будет? — продолжил Вир, последовав за Димкой в игровой клуб.
— Главное, чтобы за периметр не просочились. Мои братья не дадут их телам погибнуть, необходимые рефлексы поддержать смогут, — бубнил он, но Дмитрий уже забыл об инциденте в сети. Слушая Вира, он вдруг понял, что тот стал не просто многословен — он стал горделиво болтлив.
Пытался поучать, разговаривая, посматривал свысока. И непонятно было, виновато ли в этом человеческое тело, в котором Вир сейчас пребывал, или потребность развивающегося разума в общении.
— То, что произошло, очень показательно! Ты не думаешь? — поинтересовался он, заглядывая Дмитрию в глаза.
— Этот случай показывает, что будет, если для человечества открыть путь в Сеть. Оно моментально заполонит всё виртуальное пространство. Устроит там большую мусорную свалку, и нам снова не будет места — теперь уже в нашем мире. Потому что он тут же превратиться в точную копию Земли.
— Если тебе не нравится Земля, какого чёрта ты ещё здесь? — вспыхнул Дмитрий. — Сидел бы и охранял свой спокойный мир. Вот только не забудь, что и он построен нами и для наших же нужд.
— Наш мир, — кривляясь, продолжил он.
Вир сморщился, посмотрел на него, как на ребёнка.
— Мне нравится Земля! Не нравится, что делают с ней люди, — пояснил он.
Мгновенно посерьезнев и нацепив на себя величественную маску снисходительно продолжил:
— Ладно, этих двоих я выпровожу. Но учтите, что в следующий раз будете сами вытаскивать своих нелегалов.
— А профессору и его другу генералу передай, что массовое переселение пока отменяется. Пусть ломают голову над критерием отбора кандидатов в Хомо Либерис. Так, кажется, вас называют? — Вир очень по-человечески подмигнул Дмитрию.
— А ведь я помню каждую клетку, каждую молекулу этого организма, — задумчиво произнёс он, закончив осмотр Потёмкина, отчего тому вдруг стало не по себе. — Впрочем, я рад, что все произошло именно так, не то тупо пожирал бы твою энергию, не понимая, кто я и зачем я?
Дмитрий повернулся, чтобы уйти, но в последний момент снял защиту мыслесферы и громко подумал:
— А сейчас ты знаешь, кто и зачем тебя создал?
— Знаю! — неожиданно ответил Вир. — Садовники! Вот только не знаю, случайно или намеренно.
Дмитрий, решивший, что разговор закончен, дёрнулся назад, мгновенно забыв обо всём на свете.
— Один из них и сейчас
— Кто? — удивился молодой человек, едва сдерживаясь, чтобы не закричать и не вцепиться в отшатнувшегося Вира.
— Нуу! — глубокомысленно промычал тот, давая понять, что не намерен делиться секретом.
— Ищите! Вы ведь такие умные, — совсем по-детски закончил он, перебирая светлую бородку руками.
Потёмкин, секунду назад желавший сбежать куда угодно, лишь бы не видеть этой самовлюблённой напыщенной физиономии, замер, раздумывая.
— Ты не хотел бы поучаствовать? — решился он задать вопрос, но смутился.
Сбившись, Дмитрий сумел продолжить только после небольшой заминки:
— В одной игре, — прошептал он.
Вирусапиенс улыбнулся, четко произнёс:
— Ты хотел сказать, войне?
— Да, в войне, — не стал спорить Потёмкин.
Зная, что собеседник сканирует его мысли, он вспомнил мир гуорков, парламентёра, объявляющего волю админов, и гигантский компьютер, больше напоминающий небольшую планету, нежели вычислительную машину.
— Чем же вам не угодили существа с другого конца Вселенной? — ехидно поинтересовался Вир. — Гуорки, да?
— Они вмешиваются в нашу жизнь, меняют нашу историю, натравливают друг на друга наши народы, — бодро заговорил Дмитрий, тщательно прикрывая мысли.
И так как в мыслях не было абсолютной уверенности, то закончил он «за упокой»: снова сбился, забубнил, оправдываясь.
— Мы так, по крайней мере, думаем… что они вмешиваются.
— Это не они! — резко оборвал Вир.
— А кто? — спросил Дмитрий.
— Я же сказал, ищите! — выдохнул довольный собой Вирусапиенс.
— Ищите да обрящете! — улыбнулся новоявленный мессия, бросил что-то на стол.
— Забирай своих перебежчиков! — сказал Вир и беззвучно исчез.
— Ограниченный доступ к перевозчику душ, — представилась металлическая бляха бодрым голосом ведущего телевикторины. — Посадочных мест — два!
Из пластины донеслись бурные аплодисменты и удивленный «диктор» завопил:
— Нет! У вас бонус! И вы можете переместить три человеческих сознания!
— Но только из Сети, — прибавил он тут же.
«Что могут сделать три человека? — подумал Анатолий, преодолевая последний участок канализационной трубы. — Даже если на стороне противника полные идиоты — ничего. Нет! Могут! Погибнуть смертью храбрых!»
— Чёрт-чёрт-чёрт, — продолжая чертыхаться, он залез в узкий отвод, после которого на карте Медведя начинался широкий туннель, ведущий к «Белому дому».
Хотя белым его можно было назвать лишь условно. Солидное здание, по прихоти создателя окрашенное в нелепый розовый цвет, только формой напоминало аналог в родном мире отважного диггера.