Вирусы не отстирываются
Шрифт:
— Что-то ты активный! Наверное, удачно мои вчерашние воспоминания продал?
— Какой там! — быстро ответил кузнечик и отвел в сторону круглые глаза. — Еле-еле окупил расходы.
Его лапка совершила незаметное путешествие к горлу, прикрывая бриллиантовую застежку. Удалов внутренне улыбнулся. Он понял, что его подозрения обоснованы, но спорить не стал. На что человеку лишние воспоминания? Все равно что вчерашний снег. Тем более, что нехватки их Удалов не ощущал.
— Почему интересуешься? — спросил Удалов.
— Нашел для тебя нужную вещь, — сказал кузнечик. — Отойдем, покажу.
Когда они отошли в сторонку, кузнечик достал из-за пазухи зеленый шарик, чуть побольше грецкого ореха.
— Видишь? — спросил он. — Дали подержать на время.
— Объяснись, — сказал Удалов.
Тут зазвенел звонок собирая делегатов на послеобеденное заседание.
— Одна минута, — сказал кузнечик и поддел коготком орех сбоку. Там обнаружилось маленькое отверстие. — Вот здесь, — продолжал Тори, — можно жить. И живут.
— Кто? Блоха? — спросил Удалов, продвигаясь к выходу.
— В том-то и секрет, что люди. Это растение. Растет оно на далекой планете Сапур. Сначала оно вот такое, через год — с футбольный мяч, а через три года будет с тебя, Удалов, ростом.
— Ну и пусть растет, — сказал Удалов, шагая по коридору. Неловко опаздывать, особенно если ты уже пользуешься известностью.
— Это саморастущий дом, — сказал кузнечик. — Пока растение маленькое, в него детишки поселяют своих кукол, когда подрастет, получается комнатка, в которой живут холостяки и невесты. Еще через год-два комната внутри становится такой большой, что можно городить на две. Семья увеличивается, дом растет и никаких жилищных проблем.
— А оно не возражает? — спросил Удалов.
— Чего же ему возражать? Ты же в школе учил — растения поглощают углекислоту и выделяют кислород. Чем сильнее ты в нем дышишь, тем ему приятнее. И воздух всегда свежий, проветривать квартиру не надо. Уже лет двадцать прошло, как эти растения завезли на Сапур, все население там переселилось в живые дома. С виду лес, а в самом деле город. И природа в порядке, и людям не тесно.
— А вдруг на Земле дома не приживутся? — спросил Удалов.
— Приживутся. На Сапуре климат, как под Москвой, — сказал кузнечик. — Не веришь, слетаем, проверим. Представляешь, никаких проблем в жилищном строительстве. Каждому ребенку выдаешь дом, ребенок растет и дом растет…
Тем временем они вошли в зал заседаний. Кузнечик, убедившись, что Удалов снова попался ему на крючок, побежал наверх, к синхронным будкам, а Удалов прошел к своему месту. И сильно задумался, даже не слышал выступлений первых ораторов. Ведь можно принести громадную пользу Земле! Может, в самом деле пожертвовать еще какими-нибудь воспоминаниями?
Глава восьмая,
Удалову было приятно слушать, как некоторые делегаты в своих выступлениях ссылались на его речь, а другие заканчивали выступления лозунгом «Середина непобедима!». Так что заседание прошло для него незаметно и интересно, к тому же он узнал массу любопытного о жизни на других мирах и даже пожалел, что не обладает писательским даром, чтобы запечатлеть
Наконец прозвенел гонг председателя и заседание завершилось. Было объявлено, что завтра съезд начинается после обеда, потому что некоторые делегаты не привыкли так много заседать и должны отдохнуть. Желающих пригласили посетить магазин путеводителей для иностранных гостей, пригородные озера или раскопки подземного города. Удалов поднялся со своего места и отправился искать председателя Г-Г. Ему пришла в голову интересная идея — а не поехать ли завтра на пригородные озера и не порыбачить ли до обеда? Надо только узнать, как здесь с удочками и наживкой.
Но председателя он не нашел. Как демон-искуситель, рядом возник кузнечик Тори.
— Ты подумал о жилищной проблеме? — спросил он Удалова.
— Трудно решить, — сказал Удалов. — Надо ознакомиться с начинанием на месте. Может, эти дома для нас, земных жителей, совершенно не годятся. Неизвестно, как они проблемы канализации и водопровода решают, как с отоплением и освещением. Не могу я воспоминаниями разбрасываться.
Кузнечик задумался.
— Ты прав, — сказал он наконец. — Сапур недалеко. Завтра за полдня управимся. Только учти, стоимость поездки я включу в общий счет. Забота о тебе недешево обходится. Просто не представляю, почему я тебя так люблю. Может, в самом деле в тебе недостатков много?
— Может быть, — сказал Удалов.
— Тогда я за тобой в шесть утра зайду, — сказал кузнечик.
И ускакал.
Теперь уж не было смысла искать председателя. Все равно рыбалка пропала. Не везло Удалову с рыбалкой. «Ну ничего, — подумал он, — зато произведу переворот в строительной технике».
Он решил пойти погулять по городу, благо выдался хороший, теплый вечер. У выхода из гостиницы его окликнули.
Это была милая уборщица, мать удаловской возлюбленной.
— Корнелий Иванович, — сказала она. — Вам телеграмма с Земли. Только что получили.
— Спасибо, — сказал Удалов и развернул телеграмму. Он думал, что телеграмма от Ксении, но предчувствие его обмануло. Телеграмма оказалась от Коли Белосельского.
«ПОЗДРАВЛЯЮ ОТКРЫТИЕМ СЪЕЗДА, — звучала телеграмма. — НАДЕЮСЬ, ЧТО НЕ ПОСРАМИШЬ ЧЕСТИ НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ. СЕМЬЯ ЗДОРОВА. ЖЕЛАЮ УСПЕХА. НИКОЛАЙ».
Сердце Удалова преисполнилось благодарностью к другу детства, который раздобыл его адрес и поздравил. Удалов решил тут же ответить и потому спросил уборщицу:
— Телеграф далеко?
— Он закрыт уже, — сказала уборщица. — Завтра откроется.
— Как жаль, — сказал Удалов. — Спасибо, что меня отыскали.
— Для меня это не труд, а удовольствие, — сказала уборщица. — Хоть вы меня и обидели подозрениями в адрес моей дочери, но все-таки вы мой земляк и приятный человек. А сегодня так хорошо выступали, я вас по телевизору смотрела!
Уборщица была еще нестарой, миловидной женщиной, и если бы не всегдашняя печаль облика и готовность к слезам, она была бы похожа на свою прекрасную дочь.