Вис и Рамин
Шрифт:
Еще на всем лежит зимы покров,
А это время песен и пиров.
Когда ж начнет весна благоухать,
В дорогу ты отправишься опять.
Помчусь и я с тобою до Гургана:
Весною дома - грустно, скучно, странно.
Теперь ступай, смени одежду в бане,
Избавься от дорожных одеяний".
Ушел Рамин, а шах, вкусив отрады,
Прислал ему богатые наряды.
Три месяца Рамин в пирах провел,
Забот не зная, радостно расцвел,
Достиг
С прелестной Вис встречался он тайком.
Не ведал шах, ни двор его, ни свита,
Где страсть победоносная сокрыта.
Не мог бы и помыслить шаханшах,
В каких они встречаются местах!
МУБАД ЕДЕТ НА ОХОТУ
Весна заветной дождалась поры,
В степях, в горах раскинула шатры.
Стал этот бренный мир неузнаваем,
Земля казалась благодатным раем.
Стал молод мир, и все, что было дряхло,
Цветущей, свежей юностью запахло.
Земля была как царская казна:
Богатства подарила ей весна.
Увидев прелесть розы, соловьи
Запели, обезумев от любви.
Фиалки закурчавились, воспрянув,
Луга оделись пурпуром тюльпанов.
Дичь появилась на траве степной, -
Так родилась весна в листве ночной.
Невесты-розы, полог свой откинув,
Кивали соловьям из паланкинов,
То нежной прелесть их была, то грозной,
Сказал бы: льется с неба ливень звездный.
Струился по ветвям хмельной поток,
Повеял амброю степной песок.
Казалось, что у яблони-колдуньи
С ветвей свисают звезды в полнолунье.
Зефир одел весну в наряд веселья,
А розам подарил он ожерелья.
Нарциссы опьянели, ибо мир
Их тоже пригласил на царский пир,
К себе кувшин прижал он золотой,
Как нежный стан подруги молодой.
Зефир, пройдя к любимой сквозь шиповник,
Ей говорил, о чем шептал любовник,
Казалось, мускусный привет от роз
Всему живому ветерок принес.
Недавний снег омыл онагров спины,
А вешний дождь - недавний прах равнины.
Все расцвело вкруг Мерва: посмотри,
Он окаймлен садами Шуштари!
Казалось, дождь справляет новоселье
И в каждой капельке кипит веселье!
В такие дни, когда во всем - весна,
Когда ясна природы новизна,
Решил поехать на охоту шах:
Душа томилась в четырех стенах!
Вельмож созвал он и вожатых ратных,
Оповестил и знатных и незнатных:
"Пойдем в Гураб, прогоним прочь заботу,
На вепрей, на волков начнем охоту,
Мы хищников разыщем в горных чащах,
В
Мы барсов, рысей нам служить заставим,
На ланей леопардов мы натравим".
Лишилась Вис и разума и сил,
Узнав, что шах охотиться решил.
Кормилице сказала: "Жизнь страшна,
Когда она живому не нужна.
Вот так и мне отныне жизнь постыла,
И для меня прибежище - могила.
Стремится шах Мубад в Гураб: туда
Влечет его злосчастная звезда.
Но как разлуку вынести с Рамином?
Как не погибнуть в ожиданье длинном?
Уедет он, - моя душа, как птица,
Вслед за Рамином сразу же умчится.
Ты скажешь: Рахш, внезапно став сердитым,
Ударил по моим глазам копытом.
От шага каждого его коня
На сердце будет рана у меня!
Не исцелю в разлуке эту рану,
Пойду за ним, скиталицею стану.
Его отъезд мне принесет беду,
Сама из мира этого уйду.
То зарыдаю, в прах себя низринув,
То я пролью из тела дождь рубинов.
О, если бы меня услышал бог
И мне в ужасном бедствии помог!
Нет бедствия страшней, чем этот шах:
Он зол в делах, и в мыслях, и в речах.
Как мне спастись от мужа и от муки,
Вовек не ведать горестей разлуки!
Кормилица, ступай открой Рамину
Тоски, смятенья моего причину.
Спроси, меня спасет ли от врагов?
Какие меры предпринять готов?
Уедет с шахом? Справедлива новость?
Но дней моих тогда прервется повесть!
Ему поведай о слезах моих.
Он хочет, чтоб осталась я в живых?
Пускай не покидает этих мест:
Любимую убьет его отъезд!
Ты с хитрыми уловками знакома,
Ты сделай так, чтоб он остался дома.
Скажи: "С любимой в радости пребудь,
А шаху предстоит несчастный путь.
Рамин достоин радости весенней,
А шах достоин злобы и гонений."
Рамину мамка причинила боль,
Как бы насыпала на рану соль, -
Несчастной Вис пересказала речь, -
О нет, не речь, а смертоносный меч!
Внезапным горем был Рамин подавлен,
Ты скажешь, был он скорбью окровавлен.
Заплакал: мир ему отрады не дал,
Одни лишь беды в жизни он изведал!
То боль, то страх в нем поднимали голос,
От горя сердце словно раскололось.
Кормилице ответил: "От Мубада
Пока я не слыхал, что ехать надо,
Никто меня приказом не тревожит, -
Мубад забудет обо мне, быть может.
Но если будет от него приказ, -