Висенна. Времена надежды
Шрифт:
Сержант вперевалку шагал под черным знаменем; справа по-людски на двух лапах, тяжело и непривычно, переступал командир войска, седой — когда-то бурый — медведь. И вся колонна под черным знаменем состояла почти из одних только зверей.
Спарк представил себя со стороны: стальная статуя на меховой глыбе. Хорошо смотрится: красиво и в меру грозно.
Как взрослый.
А что, собственно, делает человека взрослым?
Смерть?
Убивал, было. И его ведь убивали, и висел на седле, и рвало от смертельного страха. И выпрямился потом — и все равно Братство пошло на север… вот
Женщины?
Были и песни под балконом; была и рубашка от девичьих жарких слез мокрая; были и веселые, чужие насквозь потаскушки; есть и та единственная, к которой осталось только дойти — и перед тем взять город…
Власть?
Что ж, может кто и следит за ним, чтобы по нужной дорожке шел. Может, и так. А все же власть — вот она! Спарк поднял левую руку, и встала послушно вся колонна.
… Десять лет назад он впервые появился у Висенны. Стоял на пыльной степной дороге, и боялся, что его стопчет охота. И мечтал найти, спасти Иринку. Надеялся…
Разжал пальцы левой — услышал тошнотворный скрипт воротов. Спарк знал, что это: медведи из осадной артиллерии всем телом ложатся на вымбовки, медленно идут вокруг шпилей, натягивая мощные аркбаллисты; гудящие от натуги канаты толщиной в руку плачут конопляным маслом.
… Девять лет назад с волнением и гордостью излагал Неру, Терситу и Гланту свой план проводки караванов, и ожидал их помощи и поддержки. Надеялся…
Левая ладонь горизонтально и потом вверх: грифоны с коротким хорканьем разгоняются по наскоро замощенным дорожкам; оседлавшие их ежи из десанта закрывают глаза, наощупь перебирая метательные иглы в колчанах.
… Восемь лет назад ходил с караванами по степи, чертил в уме план собственного владения, не зная, выйдет ли. По крайней мере, надеялся!
Правая рука вверх! Вперед выступают медведи-смертники, нагруженные связками хвороста, большими и легкими. А за ними уже развертывается цепочка бурых холмов: одетые в клепаный кожаный доспех, отягощенные лестницами и штурмовыми секирами, молотами, чеканами, крючьями, бухтами канатов — медведи стеноломного отряда.
… Семь лет назад спорил с Бертом Этаваном, и чертил план моста через Ледянку; а Волчий Ручей уже стоял; и Глант еще был жив, и Спарк все собирался при следующей встрече расспросить его, из чего делают куртки-хауто. Надеялся!
Правая ладонь развернута — грифоны засыпной группы разбегаются согласованно, парами. Там — только лучшие, умеющие летать крыло в крыло. Между черными и золотыми телами подвешены гостинцы защитникам.
… Шесть лет назад хоронил Гланта, полоснул по горлу Неслава; глухой зимой летел в Академию, подхватил жуткий кашель, и думал, что уж в Академии-то его вылечат. Надеялся?
Левая в кулак — медведи подбирают задние лапы под брюхо, раздуваются меховыми шарами — чтобы выдохнуть и сделать первую подвижку по старому обычаю: ровно на те шесть шагов, на которые выдох примнет траву.
… Пять лет назад учился в Школе Левобережья.
Правая в кулак: остроглазые грифоны видят это мелкое движение даже с тех мерзлых высот, куда уже успели забраться; и подбирают, подбирают легонько правое крыло, начиная еще очень пологую, размашистую
… Четыре года назад — тянул весло на Хрустальном море, и просил Госпожу Висенну познакомить его со стихией Воды.
Власть?
… Три года назад получил Пояс и эту самую власть. И чувствовал себя щепкой в потоке. А Ратин шутил: «Хорошо еще, что не камнем в жерновах, как тот бедолага Хельви!»
Снова сдавило грудь. Что делать? Все определено, все! Роли расписаны. В детстве была одна роль, сейчас просто чуть-чуть иная — вот и вся разница.
Мой себе тарелку, мальчик…
А вот хрен вам!
Спарк повертел обеими кистями, что означало — молись, кто верует. Опустил руки с резким выдохом. Еще немного помедлил. Указал глазами на командира войска:
— Знамя возить над ним. За меня остается Ратин.
Наклонился к уху сержанта:
— В зеленый строй. Вперед.
Сержант послушно затопал к редкой цепочке смертников и пристроился в ее середине. Командир переглянулся с Судьей, вызванным уже из последних рядов:
— Он спятил! Убьют же!
— А если не убьют, — сощурился Ратин, — Ежели вдруг да не убьют?
Командир опустился на четыре лапы, пробасил:
— Тогда войско его обожествит. За храбрость.
— Что Опоясанному никогда не вредно. Сам знаешь, — поставил точку Судья.
— Хорошо, — согласился командир. — Его риск — ему честь. Но тогда главную команду тоже он должен отдать… — и рявкнул вслед Опоясанному:
— Спарк эль Тэмр! Прикажи начинать!
… Два года назад… что там было два года назад? Башню уже строили, или еще только рынок? Нет, рынок почти сразу построили…
Начинать? А что, и прикажу!
Обе руки резко вверх: внимание на меня!
Грифоны напрягают мышцы над крыльями.
Медведи сжимают диафрагму перед выдохом.
Маги — Ахен и усатый Олаус Рикард — выпрямляют кисти с набухшими венами; каждый волосок на пальцах стоит дыбом от переполняющей волшебников энергии.
Истомившиеся смертники радостно прикрывают глаза: наконец-то все!
… Год назад…
Вот не помню, что там было год назад.
Да и неважно! После власти — любовь?… Ну да, надейся! Ведь времени надежды в календаре у Висенны нет.
Обе руки через стороны вниз!
Грифоны сложили правое крыло полностью и вошли в штопор; а далеко под ними ударные двойки отпустили подвески, вываливая на город камни, стрелы, горшки с зажигательной смесью. Артиллеристы подняли замковые крючья, канаты рыкнули басом. Баллисты швырнули исполинские гарпуны — чтобы пробить, зацепить и вырвать поднятый мост, потом ворота, а за ними и герсу. Качнулось и медленно-медленно поплыло вперед черное знамя; нестройной цепочкой побежали смертники с хворостом и лопатами — заполнять ров; и саперы за ними понесли длинные и широкие штурмовые лестницы, а над всем этим разноголосым войском с ревом пролетели стрелы, камни, горшки с болотной грязью: выбить или ослепить бойницы; маги ударили по гребню стены потоками белого пламени. Сержант под седлом Спарка, уловив движение, понял: пора, и сделал громадный прыжок с места, и за ним побежали все остальные.