Висенна. Времена надежды
Шрифт:
— Не устоим! — Таберг мрачно поглядел в костер под стенами: горели разбойничьи щиты, брошенные беглецами. На окраине поселка бородатый главарь восстанавливал порядок в своем войске, отвешивая плюхи и удары направо-налево.
— Хорошо бы им там всем и передраться, — вздохнул Неслав. — Кто-нибудь видел, Парай ушел?
— Тебе тоже надо уходить, — Таберг не поднимал глаз. — Мы холм не удержим. А ты сможешь начать все заново. Ты да Спарк — всему голова. Замысел ведь был ваш!
— Прохлопали мы, когда дружину надо было увеличивать! — Атаман стукнул по бревенчатой стене кулаком.
— Теперь
— Коней надо выпустить, — пересохшими губами вставил Хлопи. — Хоть их всего двое и осталось, а чего зверям гибнуть зря! Останемся целы — наживем.
— Тогда живо! — велел Неслав. — Ульф, следи. Остальные вниз!
Отдав это распоряжение, атаман схватился за лопату. Таберг и Крейн уже волокли первое бревно. Хлопи откатил воротину, вывел лошадей, хлестнул по крупам. Те испуганно заржали, но все-таки убрались с холма. Разбойники не погнались за парой. Ульф понял, что новый приступ не заставит себя ждать, и потому никто не отвлекается. Только теперь банда могла сколько угодно таранить или рубить ворота: за ними успели нагромоздить завал. Поставили приготовленные рогатки, вырыли канавку по колено, уперли в нее концы бревен…
— Пошли! — крикнул Ульф, — Опять кабаном идут!
Защитники вновь собрались на башне. Переговаривались:
— Стрелков у них нет. Не то уже закидали бы огненными стрелами.
— Думают наши сокровища взять, берегут кром.
— Ну, так у нас все в лесу… И не каждый знает, где.
— Ратину хватит ума дозор выслать. А вот устоят ли они впятером, в кругу…
— Проси Госпожу Висенну, чтобы не встретились.
— Тихо! — Неслав поднял руку. — Таберг, ты говоришь, надо уходить?
Таберг кивнул:
— Мы с Ульфом их тут подержим, сколько выйдет. А вы уходите. Чего всем пропадать попусту! Постарайтесь соединиться с нашими в поле. Просите Спарка, пусть волков на помощь зовет…
— Дело говоришь. — Крейн хмуро кивнул. — Иди, атаман, и вот парня возьми с собой.
Хлопи не поднял глаз.
— Будем тут еще спорить! — рассердился Неслав, — Крейн и Хлопи, вы идете сейчас, я — чуть погодя. Ульф с Табергом — десять стрел разрешаю каждому бросить, потом уходите, это мой приказ. В лесу собираемся у Волчьего ручья. За кем погонятся, бегите на север, чтобы по вашим следам на караван не вышли. Все! Удачи нам всем!
Трое поочередно исчезли в среднем здании. Полесовщики переглянулись.
— Десять так десять, — пожал плечами Ульф, но продолжить не успел: из приблизившейся многоножки выбежала пара бандитов. Размахнулись, метнули что-то в стены крепости. Таберг натянул лук и свалил правого, но опоздал. Непонятные предметы коснулись бревен — те мгновенно полыхнули, словно были не толще лучины.
— Ненавижу магиков! — сквозь зубы ругнулся Ульф. — Сколько труда мы положили на эти стены, какой могучий лес ради них рубили! Пришли два ублюдка, пыхнули своей пырхалкой, и на тебе!
— Чего же они раньше их в дело не пустили?
— Сперва думали, Ярмат калитку откроет. Потом — не знали, как мы будем обороняться… Уходим?
Таберг помолчал.
— Устал я. Они поймут, что мы ушли, рассеются по округе, искать начнут. Надо все-таки хоть десять стрел выпустить. И не просто ради показа, сам понимаешь.
Ульф ничего не ответил. Поправил наруч на левой руке. Сплюнул. По обеим сторонам башни крепость заполыхала вовсю. Из-под щитов выбежали еще двое. На этот раз повезло Ульфу: его цель даже замахнуться не успела. То, что разбойник собирался бросить, вспыхнуло под ним же. Таберг опять положил правого, и опять поздно: новая вспышка охватила ворота. Больше из рядов нападающих никто не выбегал. То ли огненная магия кончилась, то ли сочли, что главное сделано: ворота прогорят, да и стены ведь уже пылают…
Ульф подтащил куртку Неслава: атаман бросил ее, когда переодевался в доспехи, еще перед первым штурмом. Теперь стрелок несуетливо порезал ткань на полоски. Обмотал стрелу, сходил поджечь к горящей стене — и по огромной дуге запустил в поселок.
— Зачем?
— Чтобы им, ублюдкам, хоть ночевать негде было! — и добавил, глядя под ноги:
— Навряд ли там хоть один поселенец уцелел…
Соломенная крыша вспыхнула быстро. Занятые крепостью, разбойники сперва не заметили костра за спиной. Только, когда испуганно заметались кони, кто-то побежал, попытался растаскивать горящие стрехи. Как и следовало ожидать, ничего не вышло. Хаты загорелись не хуже крепости. Таберг пошатнулся, стал на колени: жар забивал дыхание.
— Ульф?
— Да?
— Я был городским стражником в Косаке.
«К чему это — теперь?» — подумал Ульф. Но сказал иначе:
— Никогда я не любил вашу породу. Собачья служба!
Таберг слабо улыбнулся:
— Потому я и ушел…
С высоким снопом искр обвалилась левая стена. Колдовской огонь пожирал дерево втрое быстрее обычного. Разбойники радостно заорали. Кто-то из них выставил голову над щитом. Последняя стрела Ульфа пробила доску в двух пальцах от головы крикуна.
Потом пламя взвилось так высоко и ярко, что и башни, и стены Волчьего Ручья, и даже верхушка холма — все потонуло в оранжевом море. На испуганную банду падали крупные, почти как кленовые листья, черно-серые хлопья пепла.
Пепел покрывал холм. Второе черное пятно расплешивилось на месте поселка. Караван остановился к югу от пожарища, телеги стояли в кругу. Некст и Огер, ежась от сырости, стискивали мечи, беспокойно шаря глазами по округе. Хозяин каравана — плотный невысокий хлеботорговец — тоскливо глядел в землю, теребя синий шерстяной плащ на груди.
Спарк сказал ему:
— Безопаснее всего повернуть обратно. Случайная шайка не могла взять эти стены.
Купец согласился:
— Если ГадГород начал войну… — махнул крепкой коричневой кистью:
— И-эх, всего ничего, три лета добром пожили… Назад не поведешь нас?
Проводник отрицательно покачал головой:
— Обратный путь безопасен. Мы лучше тут останемся. Заслоном между полночью, и тем куском тракта, где пока еще тихо. Если успеем, пришлем вам вестника.
От леса скакали высланные на разведку Рикард и Остромов. Ратин, верхом на своем вороном, камнем застыл у самой верхушки сожженного холма, глядел на север.