Вишенка на десерт
Шрифт:
– Ничего страшного. Это лишь глупая выходка, — слабо хриплю.
Вдруг пугаюсь последствий, которые могут ожидать Люси.
— Ошибаетесь, — слышится твердое.
– Во всяком случае, виновные будут найдены и наказаны.
— Что? Зачем? — даже приподнимаюсь на локтях.
– Это же просто… - осекаюсь на последних словах. Тяжелый взгляд отнимает дар речи.
— Не просто, леди... — качает головой. — Спокойной ночи. Я лично гарантирую, с вами больше ничего не случится. Вы под моей защитой.
Ошарашено хлопаю глазами. В комнате повисает тяжелая тишина. Даже
Торнтон выходит, и я, наконец, выдыхаю воздух, комком собравшийся в груди.
"Спокойной ночи", - он сказал. Смешно. Неужели после этого можно заснуть.
Спустя несколько минут уходит и доктор Ллойд. Дает указания Саре и маман и оставляет на тумбе у кровати несколько бутылочек с лекарствами.
— Для профилактики, - объясняет, пристально осматривая меня.
– Вдруг еще раз наткнетесь на лягушку. В саду. Они, бывает, прячутся в траве.
Делаю себе на носу зарубку, внимательнее следить, куда сажусь и ступаю. Думала ли когда-нибудь, что такой пустяк будет представлять для меня невероятную опасность?
— Спасибо, — голос все еще хрипит. Но говорить могу. Осталось только странное ощущение, что в гортани застрял шарик, все время пытаюсь его проглотить.
Врач кивает, собирает свой чемоданчик с лекарствами, и Сара идет его провожать.
— Поправляйся побыстрее, — неожиданно желает Селеста.
Удивленно перевожу взгляд на нее. Не может быть, чтобы сестра так переживала за мое здоровье.
– Нам завтра на экскурсию к мельницам. Без тебя лорд Торнтон вряд ли поедет...
– объясняет. И все становится ясно.
– С чего ты взяла? — спрашиваю. — Поезжайте вдвоем. Я не обижусь.
Опять сталкиваться с Торнтоном за столь короткий отрезок времени уж слишком для меня. И так его довольно-таки много стало в моей жизни.
– Да я бы с радостью. Но... — разводит руками и горько вздыхает.
— Я тоже хочу... — заводит Гортензия.
Селеста кривится.
– Тебя не приглашали.
Губы Гортензии начинают дрожать.
— Думаю, лорд Торнтон не будет против, — выдаю. — Или просто поменяемся местами. Скажете, что я себя плохо чувствую.
Селеста сжимает губы.
– Не думаю, что такое его устроит. Он просто перенесет прогулку. И дней на завоевание у меня станет меньше. Ты подставишь меня, Вив! Неужели не желаешь счастья сестре?
"Да забирай его с потрохами", — мысленно открещиваюсь.
А может, это как раз и шанс, вдруг приходит в голову. Чем больше Торнтон увлечется Селестой, тем меньше будет обращать внимание на меня. Уже открываю рот, чтобы заверить сестру, что я завтра буду, как в разговор вступает маман.
??????????????????????????
— Завтрашний день все покажет, — взмахивает руками. — А теперь, цыплята, все по кроватям. Иначе синяки завтра будут под глазами. Сара, останься с Вивьен на ночь! Вдруг приступ вернется.
— Как прикажете, леди, — приседает в поклоне.
Родственники наконец-то покидают мою спальню, в комнате остается служанка. Облегченно вздыхаю. Уж очень они шумные. Сейчас бы остаться в одиночестве, подумать, разложить все по «полочкам».
—
— Я не могу, леди, — качает головой.
Недовольно хмурюсь. Еще шпионов мне не хватало.
— Я тебя отпускаю.
— Нет, леди, я останусь. Вдруг что... Мне и здесь будет удобно.
Она демонстративно садится в кресло у окна, достает из кармана передника какую-то книгу и углубляется в чтение.
Итак, выхода нет… Переворачиваюсь на бок и стараюсь уснуть. Однако сразу не выходит. Нервы натянуты как канаты. Успокоиться не удается. Я едва не умерла в очередной раз. Была на волосок от гибели. Несчастья преследуют Вивьен, как черного кота из песенки. Только у меня не девять жизней, а всего две. И это последняя. Ее нужно беречь.
Закрываю глаза, может так быстрее погружусь в сон. Маман права, с синяками под глазами не стоит появляться. Дело, конечно, не в Торнтоне или еще в ком-то. Дело в этой выскочке Люси. Перед ней и ее миньонами просто обязана появится еще красивее, чем сегодня. Пусть не радуются, что их глупая шутка как-то повлияла на меня.
Уж не знаю, какое наказание для них назначат Торнтоны. Но не думаю, что грозит что-то серьезное. Лягушка — случайность. Она и сама могла попасть в комнату, или я натолкнуться в саду. И, похоже, Люси, невольно, оказала мне огромную услугу. Если бы приступ произошел где-то в пустынном месте, где никого нет, меня было бы не спасти. Вот правду говорят — нет худа без добра.
С этой мыслью и засыпаю, искренне надеясь, что день принесет хорошие эмоции. Я снова смогу поставить Люси на место, а Джеффри так и не появится в Торнтонхолле.
Но надежды мои, к сожалению, не сбываются. Меня накрывают не радужные мечты, а жуткие воспоминания. Мозг Вивьен подсовывает картинки, и я погружаюсь в водоворот чужих мыслей. И хоть отдаю себе отчет, что тело здесь, в теплой постели. Но чувства пронзают, будто все происходит на самом деле. Со мной. Не из Вивьен.
Оказываюсь за плотной гардиной. Глотаю слезы. Селеста и Гортензия снова насмехались за обедом. Пока они наслаждались изысканными аппетитными блюдами, мне приходилось давиться огурцом и листиком салата. Маман сделала рацион еще жестче.
Живот болел уже который день. Я искренне пыталась следовать указаниям. И теперь чувство голода разрывает изнутри. Так хочется быть стройной как Селеста, хрупкой как Гортензия. Однако жирная жаба — единственное, что возникает в голове, когда смотрю в зеркало.
Желудок режет ножами. Скручивает от боли. Я уже не осознаю — хочу есть или тошнит от самой мысли о еде.
Сегодня я посмела встать из-за стола, даже не спросив позволения. Голова невыносимо кружилась, а вечная слабость стала моей постоянной подругой. И как столько держалась? Пожалуй, из-за Джеффри. Только его сияющие глаза и эфемерная надежда увидеть восхищение в них удерживали меня от срыва. Я представляла, как показываюсь на балу, такая хрупкая, худенькая, с талией тоньше, чем у Селесты. И у него перехватывает дыхание от восторга. А любовь становится глубже, сильнее.