Вишенка на десерт
Шрифт:
Качает головой.
— Вив, ты сама наивность и непосредственность. Это мне в тебе очень нравится. А еще большая умница, но почему-то не видишь дальше своего очаровательного носика. Что я с тобой не из-за приданного веришь?
Нахмуриваюсь.
— Верю, конечно. Но причина мне до сих пор не известна. Может, тебе просто пора уже честно поговорить со мной, Тор? И не вешать лапшу на уши. Почему ты сделал предложение? Явно не потому, что я хорошо целуюсь.
Он вдруг останавливается. Поворачивается ко мне, притягивает поближе так, будто никого кроме нас
— Действительно… Не потому. Хотя, признаюсь, поцелуй сыграл не последнюю роль, — лукаво улыбается. — Ты мне нравишься. Твой характер, сила, воля, любознательность и острый ум. Твои рыжие кудри и веснушки на курносом носике. Неужели в это трудно поверить?
— Трудно. Я слышала, как вы с Джеффри сплетничаете о моей внешности.
Давняя обида снова начинает бередить душу, словно старая незаживающая рана.
— Неужели я сказал что-то плохое? Вспомни! Ни одного оскорбительного слова не прозвучало в твою сторону.
— Ни одного, — соглашаюсь. Вздыхаю. Но сам факт, что Тор был одним из тех, кто, если и не сплетничал, то слушал сплетни, причиняет боль.
Он словно чувствует мои колебания и мою обиду. Берет в свои руки мою ладонь, нежно переплетает со своими пальцами, подносит к губам. Поцелуй через перчатку ощущается не столь ярко. Однако тонкое кружево как будто намеренно подчеркивает и возбуждает любопытство — как его губы будут ощущаться на обнаженной коже.
Щеки пылают, и внутри все пылает, каждая клеточка.
— Поверь, тогда так было нужно. Я знал, что ты там. Чувствовал, и хотел, чтобы у тебя открылись глаза, — хрипло шепчет.
От удивления отшатываюсь, выдергиваю руку. Становится горько, будто изменили. Неужели ему непонятно, что эти игры, интриги за спиной заставляют чувствовать себя бесправной пешкой, которой все вертят, как хотят?
— Они и открылись. Было больно, — не скрываю эмоций.
Во взоре Торнтона возникает понимание.
— Было бы больнее, если бы ты эту правду узнала после брака. Я действительно хотел, чтобы все прошло как можно мягче, но времени оставалось слишком мало. Да и ты сама была настолько ослеплена Джеффри, что любой, кто посмел бы сказать что-нибудь плохое о нем, становился автоматически клеветником.
Я не могу возразить. Хоть не помню своей влюбленности, но уже хорошо изучила характер Вив. Скорее всего, Тор прав. Бедная девочка после потери отца так остро нуждалась в любви и поддержке, что еще глубже влюбилась в давний объект обожания, тем более после того, как он начал проявлять к ней интерес.
— Поверь… Поверь мне, Вивьен. Тебе нужно хоть кому-то верить.
— Я бы поверила, но ты столько скрываешь, недоговариваешь...
— Джеффри ты слепо доверяла.
— И меня жестоко вылечили. Я больше не могу повторить ту же ошибку.
Сжимает губы. Ему неприятно. Я понимаю, что Тор не виноват в том, что произошло между Вив и Джеффри, но перебороть себя не могу. Он либо поймет, либо между нами будет вечно стоять эта стена.
— А если скажу, что обещал твоему отцу, оберегать и заботиться о тебе?
Удивленно открываю рот.
— Как это могло произойти? — спрашиваю, как только прихожу в себя. — И почему я только сейчас об этом узнаю?
— А раньше, как бы ты на такую новость отреагировала.
Сжимаю губы. Не поверила и была бы полностью в своем праве. А теперь, после всего случившегося, после всего, что узнала, как раз и склонна верить.
— Это потому ты предложил выйти за тебя?
Разум сразу успокаивается — логическое объяснение найдено, можно расслабиться. А вот сердце сжимается и кровоточит. Больно…
— Не потому, — ворчит. — Поверь, и без кольца на пальце я тебя способен уберечь.
Бросаю искоса взгляд. Угу, жасмин мне свидетель, к чему приводит это «уберечь».
— И когда он успел попросить? — бормочу под нос, пытаясь найти хоть какой-нибудь отзыв в памяти. Однако ничего в сознании Вивьен не указывает, что Патрик Роуз и лорд Торнтон водили тесную дружбу.
Вопрос задаю себе. Но Торнтон принимает на свой счет и почему прячет взгляд.
— За несколько дней до смерти, — твердо произносит. Слишком убедительно. И я снова начинаю сомневаться.
— Вы настолько были близки?
— Не настолько. Он знал, что мне можно доверять.
— И погиб на королевской охоте, — ядовито подытоживаю. — Ты тоже там был.
Не спрашиваю, знаю.
— Был. Произошла досадная случайность.
Качаю головой. Не верю, хоть убей. Но продолжать дискуссию нет желания.
— Мне пора, думаю…
Разговор хочется прекратить. Из романтического он превратился в довольно тяжелый и болезненный. Еще и встреча с Джеффри подкидывает дров в костер. Хочу лишь одного — остаться в одиночестве и все хорошенько обдумать. Моя судьба уже прописана. Не вижу иного выхода, как согласиться. Но вот сделать ее максимально комфортной для себя в моих силах.
— Вивьен? — внезапно останавливается.
Мы уже дошли практически до ворот имения Роузов. И похоже Торнтону за собственным экипажем придется возвращаться пешком. Но его это ни капли не смущает. Он берет меня за плечи, заглядывает в глаза.
— Ничего не бойся. Помни, мы… Я рядом. Всегда. И защищу тебя от кого бы это ни было. А если снова заметишь, что тебе угрожают, вспомнишь какую-нибудь важную деталь, немедленно сообщай. Даже если это кажется бессмысленным. Договорились?
— Договорились, — киваю. А куда мне деваться? Против Маски я одна не выстою. Я и сейчас готова рассказать о нем. Но эта заминка, недоговорка об отце смущает. Тор соврал, что Патрик попросил его присмотреть за мной за несколько дней до смерти. Чувствую всем сердцем. Но почему и зачем понять не могу. А ведь я попросила быть честным.