Вишневая ветка

Руана Мила

Возбужденные новой неведомой мощью и легкой победой, люди открыли охоту на других драконов. Они хмелели от вседозволенности, и продолжали бесчинства. Длилось это много лет до тех пор, пока не был пойман последний.

Тот, перед смертью сказал:

Вы все равно никогда не получите нашу искру. Вы слишком слабы и тщеславны. Вы опьянены полученными возможностями, и даже не можете представить, что вас ждут еще и обязанности, и лишения. И вы никогда не узнаете, что такое настоящая сила. Только истинная искра способна видеть и управлять ею. А возродиться она сможет лишь в чистом добром сердце. В том, которое сможет оценить магию по праву и направить ее во благо. Вы же непомерно

грязны для этого.»

Не в состоянии больше слышать такие речи, люди убили его, как и у предыдущих.

Но проблемы только начинались. Ведь магия досталась не всем. И теперь те, кто тоже желал заполучить ее, начали охотиться на тех, кто уже имел. Их также убивали и пили кровь.

И снова бесчинства длились годами. Пока маги не решили отдалиться от простых людей. Сначала они стали собираться в отдельные поселения. Вместе жили, учились владеть силой. Но и их деревни выслеживали. Нападали, грабили, убивали всех без разбора, будь то женщины, старики или дети, в жажде заиметь ценнейший ресурс. Так они решились вернуться в города и жить среди простых людей, сохраняя при этом свою тайну. Хотя и продолжали вместе встречаться и учиться, организуя тайные сообщества.

У магов появлялись дети, также одарённые. С годами и столетьями, они становились более образованными, просвещенными. Среди них рождались великие люди, в том числе с чистыми сердцами. Но искра, как и обещал дракон, не возвращалась.

Человечество постепенно забыло про легенду и про волшебников, и жизнь стала более размеренной.

Пока однажды в одной семье потомственных магов не родился мальчик Александр. Он единственный мог видеть силу и управлять ею, даже объединять разные потоки для достижения благих целей. Его назвали искрой дракона, хотя никто так толком и не знал, что это означает. Мальчик вырос великим магом, очень сильным, и прославился деяниями во благо мира. Народ его любил и уважал. И дали ему прозвище Драконий Глаз. Именно он первым организовал совет старейшин, который вершил суд по чести и справедливости.

Затем рождались и другие дети с даром, хотя и редко. Никто так и не смог выявить закономерность: почему, когда и у кого. Однако все они прославились, принеся в мир много пользы.

— И вот теперь ты. — помолчав добавил Эдуард.

Итак, картина начала складываться. Проявились 2 два возможных варианта. Первый — это чистое совпадение, и у мага другие цели, например источник. Правда встал вопрос, почему именно Ильиных, а не любой другой. И второй — преступник заранее знал о даре Вероники. Не понятно только, откуда у него эти сведения. Ведь ее сила до сих пор закрыта, да и сама девушка даже не подозревала о нем.

Ну и нужна она, скорее всего, для поиска источников. Ведь подобный дар может их не только найти, но и объединить.

— Кстати, а как давно ты видишь магию?

— С тех пор, как мама рассказала о ней. Вернее, она показала, чтобы убедить меня. Хотя, я теперь просто знаю об этом и осознанно обращаю внимание. Если честно, анализируя прошлое, подозреваю, что всегда видела. Помню, когда была маленькой, мама постоянно играла со мной, и мне нравилось смотреть, как она "сыпала блестки". Вот только они в реалии могли оказаться совсем даже не блестками. И спросить не у кого.

Как выяснилось, с пояснений детектива, магию ребенку закрывают в год, чтобы она не смогла самостоятельно прорваться. И вот встал резонный вопрос. Искра дракона вне магии? Или же сила Ники настолько велика, что пытается вырваться из кокона. Хотя, больше походило на второй вариант.

— Расскажи, какая она, магия?

— Красивая. Очаровывающая. Впечатляющая. — восторженно начала описывать

Вероника. — Она прекрасна сама по себе, как отдельный организм. Наверное, не хватит эпитетов. Я раньше даже не подозревала, а сейчас замечаю, что она всегда разная. Та, что легкая, больше похожа на дым или туман. Но он не живет своей жизнью, а делает то, что от него требуется, даже если и продолжает клубиться или перекатываться. Боевую я не сильно смогла рассмотреть, слишком быстро всё происходило. Но она более четкая и яркая, лучше прорисованная что ли. Вот она форму в процессе не меняет. И еще, у меня подозрение, что у каждого мага свой цвет. Возможно, это индивидуально, как отпечатки пальцев. Твоя, например, рыжая, но не яркая, а спокойная, даже слегка поблекшая. Я столько раз за ней наблюдала, что теперь среди всех остальных узнаю. Мамина была светло-голубая, почти ледяная, у Паши — сероватая. Вот у меня еще небольшие подозрения, что ее направления сказываются на цвете. Но для этого у меня слишком мало опыта. Шары, те, что боевые, были ярко-голубые. Хотя, может быть, зависит от заклинания, или тоже от типа.

— Неожиданно. Наверное, красиво. Я только боевую вижу, и то, слабенько. Но это не мешает с ней работать, через время привыкаешь и быстрее ее замечаешь. Думаю, искра тебе дает, в первую очередь, серьезное преимущество. Боюсь даже представить твои возможности после совершеннолетия.

Так и прошло время за беседами. Эдика очень заинтересовало то, как выглядит сила. Он задавал вопросы, уточнял, и с большим интересом слушал рассказы Вероники. Хотя мысли так и продолжали крутиться вокруг безопасности. Ведь теперь это сокровище, хотя правильнее было бы назвать достоянием народа, надо не только сберечь, но и с ее помощью уличить преступников.

— Послушай, не говори пока никому про свои возможности. Давай сначала постараемся раскрыть дело, понять, откуда идет опасность, и уже потом решать, как быть. Продолжай делать вид, что не знаешь об этом, и еще лучше — не реагировать на магию, то есть не показывать, что ты ее видишь. Кстати, забавно, и символично, что ты выбрала дракона в качестве татушки.

— Хорошо, но как нам отыскать виновного? Может и правда на живца. Ведь раз я нужна целая и невредимая, он меня не убьет. Скорее всего, закроет где-нибудь, как и родителей. А может, еще и вместе с ними. Ты меня по маячку обнаружишь. И потом, как он может заставить на него работать?

— Поверь, способов много, вплоть до подчинения воли, если не захочешь добровольно. И нет, такой способ не подойдет. Думаю, ОН уже в курсе, что следилка не работает. Так что ее либо опять перебьют, либо извлекут. А может и новую поставят. И тебя так потеряем, и родителей не найдем.

— Слушай, а у вас есть какая-нибудь газета, или канал, средство массовой информации? Что если официально объявим о моей способности. Ведь тому человеку важно инкогнито, а так мы разобьем его планы.

— В этом что-то есть. Загвоздка в том, что сначала об этом должны узнать старейшины. Кроме того, никто не поверит, силу то тебе еще не открыли. Потеряем время. Хотя все больше склоняюсь к одному решению. Если, конечно, согласишься.

— Что нужно делать?

План был таков. Досрочно провести обряд открытия силы, после чего принять источник. Дело в том, что долго его без хранителя оставлять нельзя. Иначе связь начинает истончаться, что как раз и выгодно преступникам — в последующем проще его заполучить. После принятия, источник получит очередную порцию защиты.

После этого следует активизировать помощников хранителя, для усиления охраны. Эдуард тоже обещал помочь в этом. И тем временем, используя искру, усиленно искать злоумышленников.