Вишня и никотин
Шрифт:
Сейчас я чувствую нечто похожее. Мне охота свернуться калачиком под одеялом, спрятаться от него. Ерзаю на кровати, слыша голоса медсестёр за дверью:
– Кажется, тебе пора, - язык завязался узлом. Не думала, что такие слова могут вызвать шквал эмоций внутри. Мои зрачки начали бегать, но поднять глаза на Дилана не выходит. Чешу щеку, отворачиваясь, и откидываю одеяло, накрывая им ноги.
Черт возьми, Дилан. Либо не молчи, либо уходи.
– Пока, - бросаю, ложась на бок.
– Я никуда не уйду, - чувствую приятную вибрацию внизу живота от его слов.
В его голове что-то творится. Что-то происходит, но мне никогда не узнать, что именно, ибо он не скажет.
– Но медсестра сказала… - начинаю, заикаясь, но Дилан перебивает, как-то грубо:
– Я не уйду, пока ты не отрубишься, Черри, - складывает руки на груди. Опять. Проглатываю вопросы, пытаясь привести мысли в порядок:
– Дилан?
Мне страшно. На самом деле страшно, Дилан.
Парень поворачивает голову, смотря на меня. Я сжимаю пальцами ткань одеяла:
– Ты придешь завтра?
– слова сами рвутся, и я не собираюсь контролировать их поток. Мне нечего скрывать, кроме своего испуга. Ужаса, что засел в глубинах сознания еще тогда, в больнице, когда мне озвучили диагноз.
И ощущение свободы накрывает с головой, когда парень улыбается краем рта, щурясь с недоверием:
– Ты думала, что я не приду? Я даже не буду интересоваться, хочешь ты меня видеть или нет, Чарли, - качает головой, отводя глаза, когда я хихикаю.
– Не уйдешь, пока я не усну?
– щурю глаза.
– Я, по-твоему, ребенок?
– улыбаюсь. Дилан усмехается, но не смотрит на меня. Уставился куда-то в пол, потирая шею ладонью:
– Ты - взрослый ребенок, Черри, - вдруг выдает, взглянув на меня краем глаза. Говорит тихо, будто нас могут услышать. Перебирает пальцами, переплетая их. Опирается локтями на колени, вновь согнувшись. Думает. Опять в себе.
Я приподнимаюсь на руку, ткнув пальцем ему в щеку. Дилан хмуро взглянул на меня, но знаю, что под своим грозным выражением лица, он скрывает настоящие эмоции. Двигаюсь ближе, секунду смотря ему в глаза, после чего касаюсь носом его щеки. Парень поворачивается лицо в мою сторону, мельком взглянув в глаза, затем опускает взгляд на мои губы, дотронувшись до них своими. Вновь смотрит на меня. Я моргаю, еле поднимая слабые руки, касаюсь ладонями щек Дилана. Он недавно курил. Чувствую запах никотина, который мне хочется поглотить, впитать в себя, чтобы оставить частичку него в этой пустой комнате. Улыбка больше не озаряет моё лицо, а внутренняя нервозность проявляется, блеснув в глазах.
И Дилан “открылся”. Выражение его лица тревожно. Он вновь тянется к моим губам, уже настойчивее, тверже и грубее целует. Я тяну его на себя. Внутри все выворачивается, когда Дилан касается моей талии, сжимает кожу пальцами. До легкой боли.
Голос медсестры за дверью становится громче. Она идет в сторону нашей комнаты. Разрываем поцелуй. Одновременно. Дилан не тяжело дышит. На его лице ледяное спокойствие:
– Я приду завтра, - сжимает губы,
Глухой щелчок.
Я хлопаю глазами, оставаясь сидячем положении еще несколько минут, которые здесь тянутся мучительно долго. Смотрю в сторону двери, прикусывая губу. Голова тяжелеет от забившихся в ней мыслей. Медленно опускаюсь обратно, натягивая одеяло.
Ночевать без Дилана. С каких пор, это стало чем-то мучительным для меня?
Тяну трясущуюся руку к выключателю на настольной лампе. Делаю несколько глотков воздуха. Я не могу позволить себе сломаться, не начав действовать.
Я хочу прожить как можно дольше.
Нет. Я просто хочу жить.
***
Врезать.
Набить морду.
Самому себе сделать больнее.
Еще больнее.
Физически, ибо терпеть боль в груди невыносимо.
Он дает слабину. Он это знает, но ничего не может поделать.
Где тот Дилан?
Где тот ненавистник?
Где тот “отрицательный” парень, желающий хаоса?
Что с ним произошло?
Дилан смотрел в окно, сидя на заднем сидении автомобиля, за рулем которого молчаливая Нина.
Где твоя сила?
Где холодное раздражение?
Где былая эгоистичность?
С каких пор ты такой?
– Дилан, - Нина вздыхает, не поворачивая головы. Она не дожидается его ответа. Он бы ничего не сказал.
– У нас некоторые финансовые трудности, - женщина откашливается.
– Понимаешь, у нас счета за дом не оплачены, а терапия, она… Она дорогого стоит, - пытается собрать мысли в кучу, но не выходит.
– У меня не хватит денег, Дилан, - её голос звучит так, словно она ждет ответа. Она молит, чтобы Дилан подсказал ей решение, но тот продолжает молчать. Правда, не долго.
– Что твой “муженёк”?
– спрашивает, ранив Нину. Вонзил нож глубже. Женщина проглатывает слезы, отвечая дрожащим голосом:
– Он не выходит на связь… Хотя, я писала, что Чарли больна и…
– Какое ему дело до Чарли?
– Дилан закатывает глаза.
– Она не его дочь.
Нина теряет надежду. Окончательно. Разговор с парнем лишь усугубил положение. Женщина еле держится, чтобы не разреветься прямо перед Диланом, ледяное выражение лица которого режет глаза.
– Я выйду на работу, - впервые она не вздрагивает от его слов. Нина мельком взглянула на парня, но тот уже прикрыл глаза, сложив руки на груди. Нина молча благодарит.
И вновь в салоне автомобиля повисла тишина. Лишь гул автостопа. Черное, непроглядное, ночное небо давит на глаза. Нина не может поверить, что её жизнь примет такой поворот. Она до сих пор ждет момента, когда проснется, будто все вокруг - лишь плохая шутка её разума, но нет.
Этот кошмар реален.
========== Глава 38. ==========
Один месяц. Два.
Время текло так медленно, но при этом я терялась в днях недели, время пребывания здесь убивало. Я исхудала, сильно. Но Аманда уверяет, что это последствия заболевания.