Вишня
Шрифт:
– Если будешь постоянно упрекать меня в неспособности готовить, я тебя стукну. Прямо сейчас, Моть, - я достала из пакета бутерброд с варёной колбасой и улыбнулась, откусывая небольшой кусочек.
– Не стукнешь, - Матвей чмокнул меня в макушку и забрал мой же бутерброд. Действительно, беспредельщина, чёрт возьми.
– Эй, - возмутившись, я повернулась к нему лицом, при этом увидев его довольную, словно у кота, наевшегося сметаны, мину. – Обалдел, Золотарёв? Я тебе сейчас задам, зараза, - я толкнула парня в грудь, отчего тот выронил бутерброд и упал на спину. Заливаясь смехом, я громко присвистнула своей маленькой
– Рано радуешься, Ксю, - русоволосый, хитро прищурившись, потянул меня за оба запястья, отчего я оказалась сверху, на нём, продолжая всё также смеяться. – Тебе смешно? – И в этот момент он перевернулся, и в итоге мы поменялись местами. Я моментально замолкла, сглотнув подступившую к горлу слюну. Его глаза внимательно меня изучали. Вот дьявол…
– Слезь с меня, ты тяжёлый, - я слегка улыбнулась. – Это всё твой бутерброд.
– Ну-ну, - Золотарёв не спешил скатываться, но меня это особо не пугало. – Договорилась, Вишня.
– Что я опять такого сделала? – удивлённо вскинув брови, поинтересовалась я. – Что ты сделаешь сейчас?
– Хочешь знать? – он провёл влажными губами по моей щеке, остановившись на «уголке» моих губ и шумно выдохнул, обжигая кожу горячим дыханием. – Узнаешь…
========== 7. ==========
Linkin Park – Roads Untraveled.
Мы просидели на озере практически до самого утра, наблюдая за разворачивающимся рассветом и болтая на всевозможные темы, а в перерывах между этим целовались. Много целовались, и мне это безумно нравилось, хотя я так и продолжала краснеть, когда Матвей как бы невзначай проводил рукой по кромке позвоночника или невесомо дотрагивался до внешней части бедра, но его объятия в итоге были неописуемы, словно электрический ток пускают по венам, а внизу живота возрождалось непонятное тепло. Что же со мной происходило? Буквально за каких-то несколько дней он вдохнул в меня жизнь, потому что до этого моё существование, именно существование, нельзя было назвать этим словом (жизнь): она была однообразна и скучна, а теперь я понимала, что в ней есть и яркие моменты, которые навсегда отпечатаются в моём сердце.
– Устала? – тихо спросил парень, целуя меня в висок и прижимая всё также к себе. Небо уже светлело, а на поверхности воды плясали аквамариновые блики. – Думаю, пора домой.
– Нет, я не устала, - ответила я, но зевок выдал мою маленькую ложь – организм требовал сна, да и к тому же прошлой ночью я совершенно не выспалась, досматривая последний сезон своего любимого сериала.
– Лгунишка, - рассмеялся Матвей, поднимаясь с покрывала и протягивая мне руку, чтобы я тоже могла встать. Я приняла его помощь и уже через пару секунд стояла на ногах, подавляя очередной зевок. – Что-то мы действительно припозднились. Надо было раньше тебя отвезти…
– А мне понравилось, - бесцеремонно прервала его я, сложив руки за спиной и раскачиваясь на пятках. Широкая улыбка так и не сходила с моего лица. В ответ Золотарёв ухмыльнулся одним уголком губ, складывая клетчатый кусок материи и собирая остатки от закуски.
– Мне тоже, - себе под нос пробормотал он, в одной руке держа вещи, а другой подталкивая меня к мотоциклу, который стоял неподалёку. – Я скучал по тебе и ждал каждое лето, когда же ты приедешь, а ты так и не приезжала. – Матвей убрал всё под сидение и развернулся ко мне лицом, на котором отражалась некая боль, а, может, мне и показалось,
– Я тоже по тебе скучала, но это не от меня зависело. Родители… они… - я споткнулась на полуслове и перевела взгляд, рассматривая потрёпанные носы своих кед. – В общем, они разводились, поэтому я не могла приехать долгое время. Прости, я действительно хотела, но не получалось.
– Тебе не за что извиняться, Вишня, - нежно произнёс Золотарёв, подходя ближе ко мне и смыкая свои тёплые ладони на моей талии. Тот самый заряд снова прокатился по венам, заставляя меня резко вдохнуть воздух. Проклятое тело странно реагировало на его прикосновения, и я ничего не могла с этим поделать. Он разжигал меня. – Я как только тебя увидел, хотел это сказать. Мне было без тебя действительно одиноко.
– А как же друзья? – я вспомнила костёр, на который Матвей водил меня, когда я приехала. – Разве они не спасали тебя от одиночества?
– Они? – парень удивлённо вскинул брови вверх, рассматривая меня с лёгким прищуром. Он находился так близко, и мои щёки снова залились краской. Я это чувствовала, но была благодарна, что мы находились в тени деревьев, да ещё и рано утром. Когда же это прекратится. Ненавижу реакцию своего организма на подобные вещи. – Да, я много проводил времени с ними, но никто не сравнится с тобой, – он щёлкнул меня по носу и отстранился, продолжая всё также пристально рассматривать.
– Это можно считать комплиментом? – невинно поинтересовалась я, накручивая выбившуюся прядь волос себе на указательный палец. – Ладно, Золотарёв.
– Мне нравится, как ты произносишь мою фамилию, - хриплым голосом проговорил он, играя бровями. – Так сексуально.
– Идиота кусок, - я улыбнулась и кинула в него пустой бутылочкой от воды, которую собиралась выбросить, как только мы приедем домой. Он ловко её поймал и, покрутив в руке, засунул её также под сидение.
– Ты такая милая, когда злишься, - Матвей натянул свою красную бейсболку козырьком назад, всё также не спуская с меня глаз, и завёл мотоцикл, который издал мощный гулкий звук работающего двигателя. – Садись, давай.
– Придурок, - я села позади него, обхватывая его торс руками, но сначала стукнула кулаком чуть выше лопаток. Золотарёв вздрогнул и удивлённо посмотрел на меня через плечо, задавая немой вопрос «какого чёрта здесь происходит». Я положила свой подбородок на правое плечо Матвея: – Болтать меньше будешь, вот почему. – Он усмехнулся и, быстро чмокнув меня в губы, двинулся с места.
***
– Как ты думаешь, если я пожелаю тебе сейчас спокойной ночи, это будет выглядеть глупо? – Мы стояли на крыльце моего дома, прощаясь уже минут десять, но Матвей всё никак не хотел уходить, ровно как и я.
– Думаю, нет, - приложив палец к губам, ответил он, изображая из себя великого мыслителя. Я улыбнулась, сложив руки на груди.
– Но сейчас четыре утра…
– Ну, и что? – он удивлённо посмотрел на меня, снимая свою бейсболку и взлохмачивая пятернёй светло-русые волосы. Они торчали у него, словно у ёжика иголки, заставляя испытывать только умиление. Я неспеша подошла к нему, всё также держа левую руку чуть ниже груди, а правой поправила несколько непослушных прядок, которые никак не хотели правильно ложиться, и слишком быстро отдёрнула руку, осознав, что я сейчас сделала.