Виски со сливками

Жукова-Гладкова Мария

Валя зажгла свечи, установленные треугольником, и три раза произнесла имя «Вахтанг». (Чкадуа при сообщении об этом выпучил глаза.) Гунар, следивший за Валей, понял, что она ворожит на одного из тех, кого его прислали охранять.

Валя была девушкой красивой, явно хотела мужчину, и Гунар решил воспользоваться ситуацией. Его мысли совпали с мыслями Мартына. Ночь, безлюдно, полная луна…

Но силой брать не пришлось, девушки отдались им добровольно. Возможно, решили, что ворожба сразу же подействовала — пусть и не Вахтанг появился. Тем более, колдунья их предупреждала, что

если Валя сделает что-то не так, результата может не быть — или будет, но совсем другой. Девушки подумали, что так и произошло. Две пары провели примерно полчаса в объятиях друг друга, а потом…

У речки, как раз в том месте, где мы с Вахтангом обычно загорали, затормозила машина. Гунар с Валей бросились к Мартыну с Ниной. Парни велели девушкам тихо лежать на месте, а они пока проверят, кто это может быть. Ребята тут же вспомнили, зачем их сюда прислал Марис. Приезд какой-то неизвестной машины в это уединённое местечко, тем более среди ночи, не предвещал ничего хорошего. Из машины вышли четверо, говорили по-русски, без всякого акцента.

Этих четверых интересовала я…

Мартын с Гунаром обходными путями дёрнули в гостиницу, забыв о Нине с Валей, — парням требовалось выполнять задание по моему спасению. Их отход замечен не был: они принимали все возможные меры предосторожности.

Из гостиницы они тут же связались с Марисом, во второй раз за ту ночь разбудив его. Шулманис велел парням оставаться в доме и дежурить по очереди, обещая прислать подкрепление.

Об остальном можно только домыслить. Наверное, Валю с Ниной обнаружили те, из машины. И воспользовались ситуацией. Потом пришла вторая машина — уже с теми, кого прислал Марис. Они утверждают, что у реки не было ни джипа, описанного Гунаром и Мартыном, ни девчонок. Насчёт джипа, возможно, они и правы, а вот насчёт девчонок… Марис не уверен. Но сейчас ничего не докажешь.

Короче, можно считать, будто бы я во всем виновата. Охраняли меня, а погибли две ни в чем не повинные девчонки. Возможно, Марис и говорил правду, а может, специально придумал эту версию, чтобы таким образом объяснить случившееся и заставить меня одновременно и бояться за свою жизнь, и считать себя виноватой. Но проверить слова Шулманиса я не могла.

Но если меня и вправду кто-то так усиленно ищет? Кому же я нужна, черт побери?

Все молчали. Потом дядя Саша заявил:

— Ты, Наталья, никуда одна не высовывайся. Сиди в доме. Завтра с утра можешь позагорать во дворе, с улицы не видно, что там делается.

— И кого же я могла так заинтересовать? — решила все-таки уточнить я.

Должны же дядя Саша с Марисом это знать?

— Разбираемся, — уклончиво ответил Никитин.

— А кто знал, что мы будем жить в гостинице? — подал голос Вахтанг. — Как нас вычислили?

— Разбираемся, — сказал теперь уже Марис и добавил:

— Тут может быть…

Мы с Вахтангом вопросительно посмотрели на него.

— Радиоперехват. Слишком много болтали по трубе, друзья мои.

Марис взглянул на часы и заявил, что ему пора в аэропорт. В доме мы остались втроём.

Глава 28

На следующее утро я напомнила Марису про обещание

отвезти меня в модельное агентство. Он попытался отговорить, убеждая обратиться туда, «когда все закончится». Я отказывалась понимать, что может означать это «все», и требовала гарантий своей будущей работы. Вахтанг опять взял мою сторону. Гунар с Мартыном молчали. Дядя Саша, видимо, поняв, что я не успокоюсь, пока Шулманис не отвезёт меня в это самое модельное агентство, велел ему позвонить туда и договориться. И добавил: «С бабами лучше дела не иметь, в особенности с этой упрямой ослицей». Мы с Вахташей подмигнули друг другу, Марис отправился звонить, и вскоре я уже сидела в его машине.

В агентстве работала дама, разговаривающая по-русски, бывшая наша проститутка, в своё время вышедшая замуж за финна и перебравшаяся на постоянное место жительства к северным соседям. Мы с ней сразу же нашли общий язык. Марис остался в приёмной листать какие-то журналы, а со мной беседовала директриса — финка лет пятидесяти с прекрасными для своих лет фигурой и кожей. Набор фотографий у меня был с собой — это такая же принадлежность моего многострадального рюкзака, готового всюду сопровождать «делающую ноги» хозяйку, как и зубная щётка, смена белья, косметика и, конечно, документы. Ведь подобные снимки — это моя визитная карточка.

Я не сомневалась, что финке я понравилась, мне рассказали о возможных перспективах работы и обещали позвонить. Я оставила номер выданного мне дядей Сашей мобильного телефона, а также телефон своей квартиры в Питере и телефон брата Андрюши.

Из модельного агентства мы с Марисом вышли во двор, где оставили машину. Навстречу нам направлялось трое молодых людей. Мне это очень не понравилось. Шулманису, как я успела заметить, тем более.

Двое молодых людей с типичной внешностью бывших боксёров оказались с двух боков Шулманиса, один — рядом со мной.

— Тихо! — прошипел он. — Не будешь дёргаться и верещать — все будет в порядке.

Я почувствовала, как к моему боку прикоснулась холодная сталь.

— Вперёд к машине, — давал указания парень.

Я посмотрела вперёд и увидела темно-синий джип «гранд чероки» с питерскими номерами. Марис в сопровождении двух бойцов уже двигался к нему. В тихом финском дворике никого кроме нас не было, да и в окна никакие любопытные бабушки не выглядывали. Откровенно говоря, кричать я не рискнула (была недвусмысленно предупреждена), а на свои навыки в восточных единоборствах в данной ситуации не рассчитывала.

Нас затолкали в машину. Джип мгновенно тронулся с места.

— Довыпендривалась! — прошипел у меня над ухом Марис.

Я удивлённо посмотрела на него: а я-то тут при чем? Но не стала выяснять отношения с Шулманисом и обратилась к похитителям:

— А куда едем, мальчики?

— Молчать! — приказал сидевший рядом со мной.

— Что, нельзя ответить на простой вопрос?

— Слушай, ты…

— В Питер или нет? — снова вякнула я. В ответ мне дали по голове, и я на какое-то время отключилась. Пожалуй, мальчики получили задание со мной не церемониться. Но опять же, за кем они приехали — за мной или Марисом? И от кого?