Витька с Чапаевской улицы
Шрифт:
— Принеси мой рюкзак. — попросил Сашка. — В углу, на кухне. Он самый тяжелый.
— Уходишь? — спросила Верочка.
Сашка нагнулся к ее уху и значительно сказал:
— На фронт. Бить фашистов!
— А Витя, Коля?
— Поезд отходит через полчаса, некогда рассусоливать, — сказал Сашка. — Тащи рюкзак!
— Будто сам не можешь!
— Не люблю я эти проводы, — сказал Сашка. — Жалеть начнут, уговаривать, то да се, лучше тихо, чтобы никто не знал.
— Мне с тобой можно? — шепотом спросила Верочка. — Я умею раны перевязывать.
— Не говори глупостей, — сказал Сашка. — Есть
— Можно, я с ними поговорю, Саш? Пусть меня возьмут дочерью полка.
— Я тебе напишу, — сказал Сашка.
— Куда?
— Куда-нибудь… Помнишь, как в песне: «Напиши куда-нибудь…» — Врешь ты все! — вдруг рассердилась Верочка. — Вот сейчас расскажу всем, что куда-то удираешь.
Сашка схватил ее за руку — на тропинке послышались голоса Аллы и Люси — и потащил за дом.
— Вот и доверь человеку тайну. — говорил он. — Тут же продаст. Я еду на фронт, может быть, меня убьют, а ты…
Верочка притихла и послушно шла за Ладонщиковым. У поленницы Сашка остановился. Подождал, пока девчонки не прошли в дом, и повернулся к Верочке.
— Встретил я тут одного человека… Большой начальник. Три шпалы на петлицах. Так и так, говорю, хочу, дяденька, на фронт бить фашистов. Рассказал ему, как мы с Грохотом подожгли в деревне комендатуру вместе с полицаями, как перешли линию фронта. Все как есть рассказал. Ну, он и говорит: вижу, товарищ Ладонщиков, что ты храбрый человек, а такие вам во как нужны! Тебя и в разведку можно, и на любое отчаянное дело. Я — командир полка, а ты будешь сыном волка. Видно, я ему здорово понравился.
— Где ты его встретил? — спросила Верочка. Она во все глаза смотрела на Сашку.
— На станции… Туда эшелон прибыл. Пошел окурки собирать и встретил. — Сашка достал из кармана пачку «Беломора». — Видишь, уже выдали. Целую пачку.
— И мальчишкам выдают?
— Бойцам положено, — солидно сказал Сашка.
— Почему же форму не выдали?
— Форму? — Сашка запнулся. — Какая ты быстрая! Не нашли подходящей… Как подберут, так и выдадут, — Он хотел было спрятать папиросы в карман, но тут увидел на коробке, полученной от Леньки Золотого Зуба, номер полевой почты, небрежно записанный красным карандашом. — Я даже номер нашей полевой почты записал… Одна тысяча ноль сорок шесть.
— Повтори, — попросила Верочка. Сашка повторил.
— Теперь я запомню, — сказала Верочка. Все сомнения рассеялись, и она с восхищением смотрела на Сашку.
— Времени в обрез! — заторопился тот. — Тащи, Веруха, рюкзак… И никому ни слова!
Верочка принесла мешок, краюху хлеба и пол-литровую банку с земляникой.
— Тебе на дорогу.
В несколько минут расправившись с ягодами, отдал пустую посудину Верочке. Вытер мокрые губы рукавом и сказал:
— Сладкая!
— Не уезжай сегодня, — попросила Верочка. — Завтра я тебе целую корзину наберу!
— Эшелон ждать меня не будет… — ухмыльнулся Сашка и достал из кармана часы — теперь терять нечего — щелкнул крышкой и важно взглянул на циферблат. — Пять минут десятого. Надо идти!
— Часы тоже выдали? — спросила Верочка.
— Командир мне свои одолжил, чтобы на поезд не опоздал, — сказал Сашка. — Видишь, как доверяют?
— Я тебя провожу.
— Не люблю
— Я тебе буду каждый день писать, — сказала Верочка. — Завтра же начну — Ты лучше не пиши, — глядя в сторону, сказал Сашка.
— Я тебя буду ждать и никогда не забуду, — сказала она. — Женщины могут ждать всю жизнь.
— Зачем так долго… — пробормотал Сашка. Ему стало неловко. Он видел, что Верочка все принимает всерьез. И потом, у нее такие чистые и доверчивые глаза. И вообще она симпатичная. Не такая красивая, как Принцесса, но ничего. Волосы темные, вьющиеся, чистый высокий лоб, припухлые губы. Платье, которое сшила тетя Клава, велико. Руки торчат из широких рукавов, как две бамбуковые палки.
Сашка в сущности был добрым парнем, и ему стало стыдно, что он так беспардонно обманывает хорошую доверчивую девчонку. Он даже подумал, что не лучше ли, пока не поздно, положить часы и нож на место — пусть все будет, как раньше… Но тут же вспомнил про деньги, которые украл Ленька Золотой Зуб. Поди докажи рассвирепевшей хозяйке, что это не его, не Сашкина, работа… Нет, уже отступать поздно…
— Я побежал, — сказал Сашка и, забросив рюкзак за плечи, неловко сунул девчонке свою шершавую ладонь.
Он действительно прибежал на вокзал. На первом пути под парами стоял воинский эшелон. Со всех сторон к теплушкам спешили бойцы. У многих в руках котелки с водой. Бойцы передавали котелки товарищам и вскакивали в вагоны. Вдоль состава шел командир с двумя шпалами и торопил опаздывающих. Рявкнул паровоз, и эшелон тронулся. Несколько бойцов вскочили в теплушки на ходу.
Сашка подождал, пока эшелон ушел, и спрыгнул с перрона на полотно. На третьем пути стоял еще один состав, и тоже под парами. Только шел он совсем в другую сторону. Не на фронт, а в глубокий тыл. На Урал. В вагонах и на платформах — громоздкое заводское оборудование, станки, подъемники.
Сашка оглянулся и юркнул под вагон. На той стороне он подошел к четырехосному пульману и три раза свистнул. Тяжелая дверь немного отъехала в сторону. Из щели высунулся Ленька Золотой Зуб.
— Ну как там, поднялся шухер? — спросил он.
— Пока тихо.
— Давай сюда торбу.
Сашка снял мешок и передал Леньке.
— Толстая Клавка лопнет от злости! — засмеялся тот. — Сунется в комод, а грошей-то нема…
— И часов, — вздохнул Сашка.
В щель высунулась еще одна лохматая светлоглазая голова. Сморщив нос, голова мастерски сплюнула сквозь зубы поверх Сашкиной головы.
— Умеешь по фене ботать? — спросила голова.
— По чему? — удивился Ладонщиков.
— Он же бревно, — хмыкнула голова.
— Научится, — сказал Ленька.
— Я способный, — подтвердил Сашка. — В нашем городе действовала шайка «Черный крест». Я там был чуть ли не за атамана. Когда нас замели, меня мильтоны раз пять допрашивали — ничего им не сказал.
— Да что толковать, свой в доску, — сказал Ленька.
Вагон дернулся и пошел. Сашка, держась за железную станину, семенил рядом. Лицо у него было жалкое: он понял, что его могут не взять. И рюкзак у них в вагоне. А куда теперь он пойдет после всего, что случилось? Ни за что в жизни он не хотел бы снова показаться на глаза ребятам…