Витязь 1
Шрифт:
— Ну прости, — толкнул я его плечом. — Эм-м-м. Ртищев Никита Григорьевич, — запоздало представился я.
— Заступов Василий Егорович, — в свою очередь отрекомендовался лекарь.
— А ты, я гляжу, прекрасно выспался, — недовольно заметил Дмитрий.
— Спал как младенец, — искренне и совершенно бессовестно признался я.
— Матушке не говорил? — покосился на меня Вальцов.
— Узнает постфактум.
— А если… Не приведи Господь, — перекрестился Дмитрий.
— Да ладно. Нормально всё будет. Кстати, попроси Василия Егоровича использовать на тебя «Восстановление», —
— Не. Я слышал после него есть жутко хочется, и хоть немного вздремнуть нужно. Перебьюсь.
Драться на дуэли в пределах городских стен считается моветоном, поэтому мы направились наружу, хотя и не собирались отдаляться от Орла. Едва отъехав на сотню сажен, свернули на один из просёлков и двинулись вдоль стены. А ещё через полверсты оказались на полянке близ заполненного водой рва.
Дмитрий рассчитал всё тютелька в тютельку. Мы подъехали к месту ровно в семь часов. Одновременно с нами на полянку выехал и экипаж с моим противником. Разве только с противоположной стороны. По правилам приличий мы не могли выезжать через одни городские ворота, и этот момент был оговорён секундантами.
— Господа, предлагаю вам решить дело миром, — произнёс Дмитрий.
Не то, чтобы он и впрямь ратовал за то, чтобы мы разошлись. Но дуэльный кодекс требует, предоставить дерущимся последнюю возможность примириться.
— Меня не устроят извинения, господина Ртищева, — вздёрнув подбородок, пафосно произнёс Даудов.
— Не теряйте понапрасну время, судари, — ответил я, слегка склонив голову на бок.
Согласно дуэльного кодекса перед началом схватки мы должны выпить по дозе блокирующего зелья. Это заставляет одарённых нервничать, потому что к хорошему привыкаешь быстро и без доступа к магии начинаешь чувствовать себя неуютно. Некоторые так и до дурноты. А тут стоит пенёк, который ни разу не участвовал в смертельной схватке и излучает излишнюю самоуверенность. Вон как лихо опрокинул в себя склянку.
В том, что это зелье, сомнений никаких. Ведь наши медики проверят нас на предмет активности вместилищ с помощью «Распознавания». Рубль против сотни, что Даудов принял усиливающие зелья. Так-то они на нас не действуют, но это пока активно вместилище. А как только погаснет и мы временно превратимся в обычных людей, то очень даже.
Разозлился ли я на него? Да с чего бы. Я ведь и сам мухлюю. Способность-то мою заблокировать не получится. Так что, каждый крутится как может. Хотя оно вроде как и не по чести, но если никому не говорить, то никто и не узнает. А я и не стану.
Сразу в атаку бросаться не стали. Сошлись и начали кружить делая лёгкие выпады, в готовности уйти в оборону, или разорвать дистанцию. Погибнуть шансы конечно не столь уж и велики, но приятного ведь мало, когда тебя полосует отточенная сталь. Тем паче, что имеющие преимущество предпочитают не спешить наносить решающий удар, шинкуя противника по кусочкам. Так оно больнее и поучительней.
Наконец Даудов ринулся в атаку. Да так резво, что мне едва удалось среагировать. В смысле, я предвидел эту атаку, но он и впрямь был быстр, а потому
А Даудов-то удивился тому, что не смог меня достать. Нехороший человек, редиска который. Всё же он принял как минимум зелье «Быстроты» и «Ловкости». По сути предъявить ему нечего, их использование попросту не определить. Во всяком случае, низкоранговым алхимикам это не по зубам.
Он ещё трижды переходил в стремительные атаки, и всякий раз, я едва сдерживал их, парируя выпады и разрывая дистанцию всеми возможными способами. Пару раз порывался врезать ему ногой, уж больно хорошо тот подставлялся, но дуэльный кодекс недвусмысленно указывает на то, что драться следует только шпагой, или рукой в которой она находится. Всё остальное считается неприемлемым и ведёт к урону чести. Дурдом! Но таковы правила.
Наконец я посчитал, что в достаточной мере изучил своего противника и сам пошёл в атаку. Сделав пару ложных выпадов, я ударил всерьёз. Правда в последний момент изменил траекторию клинка. Вместо удара в грудь, сделал лишний подшаг, максимально сократив дистанцию и направил остриё сверху вниз. Парирующий блок Даудова не смог помешать моей шпаге скользнуть по его клинку и впиться в живот.
Я не хотел наносить ему именно эту рану. Смертельную и мучительную. Просто, когда подвернулся удобный момент, который я сумел предречь, воспользовался им. А Даудову не позавидуешь. Умереть ему не дали, но лечение предстоит болезненное…
— Здравствуй, дедушка, — княжна Зарецкая вошла в кабинет патриарха рода, и сделала книксен.
— Здравствуй, Оленька, — всё ещё крепкий старик за восемьдесят, протянул ей руку, приглашая в объятия.
Юная прелестница скользнула к деду, и прильнув к груди звонко чмокнула в гладко выбритую морщинистую щёку. После чего с довольным вздохом положила головку ему на плечо. Он сначала погладил её волосы, а потом потрепал.
— Я соскучился. Ты стала редко навещать старика.
— Прости, дедушка. Я слишком занята в университете.
— Только не говори, что всё твоё время посвящено учёбе и только учёбе. Иначе я разочаруюсь в молодёжи, и прокляну сегодняшних студентов, позорящих это славное звание. Мы в бытность свою знали, как использовать время с пользой.
— Ты всё понимаешь, дедушка, — хмыкнула она.
— Потому что воспитывать тебя, это обязанность твоих родителей, моя же просто любить и баловать.
— Дедушка, я… — начало было княжна, и осеклась.
— Говори, внучка. Ты не сможешь меня расстроить или разочаровать.
— Не уверена, — буркнула она.
— Мы этого не узнаем, если ты мне ничего не скажешь.
— Я влюбилась дедушка. Но боюсь, что тебе не понравится тот, кого я считаю своим суженным.
— Список тех кто мне был бы неугоден слишком велик. Нельзя ли поконкретней?
— Это княжич Каменецкий.
— Который из них? — глухо спросил дед.
— Михаил.
— Не скажу, что мне нравится твой выбор, н-но… Что сказал отец?