«Витязь» в Индийском океане

Крепс Евгений Михайлович

В более высоких горизонтах довольно многочисленны были личинки рыб и другие планктонные организмы, как мелкие рачки, пирозомы, медузы. Под слоем основную массу нередко составляли рыбки Cyclothone, плотность которых и днем и ночью достигала 0,01 экз/м³.

Яванский район отличается от остальной акватории океана частым нахождением слоя, а также составом его. В районах с редкой встречаемостью слоя днем его почти не удавалось обнаружить. В темное время слой обнаруживался почти у поверхности воды.

Если траление производить на обычном горизонте среднеглубинного слоя, когда он не улавливается

эхолотом, концентрация рыб и беспозвоночных бывает очень низка, раз в пять меньше, чем плотность их в слое, который улавливается.

Подошли к экватору. Стоит теплая, тихая погода, экваториальный штиль. Температура около 30° в тени. Повторные прохождения экватора остаются неотмеченными и незамеченными, как любая другая параллель. Стоишь иногда, смотришь на «экваториальный» океан и думаешь, как, бывало, плавая в северных водах, мечтал когда-нибудь добраться до этого заветного рубежа. А теперь и не глядишь на эту «линию воображаемую, экватором именуемую», как сказано в шуточных дипломах, выданных по случаю первого прохождения экватора.

Спустились на несколько градусов к югу. Влажно, тепло. Небо затянуто серыми тучами, выпадают дожди. Уже два-три дня не видим солнца. Мы проходим как раз зону низкого атмосферного давления, фронт схождения двух воздушных масс, наступающих с севера и с юга. Так объясняет по крайней мере наш синоптик Юра Завернин. Ему всегда все ясно, что делается с погодой и почему она именно такая; и если идут дожди, то это значит, что мы проходим какой-нибудь фронт. Но я не хочу сказать о нем дурного слова. Он хороший парень и отличный синоптик, обычно его прогнозы погоды сбываются правильно, а на Мадагаскаре он заслужил настоящий триумф, когда его предсказания о пути движения циклона, гнавшегося за нами, точно оправдались, а ошиблась вся французская метеорологическая служба Мадагаскара. Но об этом рассказ будет впереди.

Я спросил как-то Юру, бывают ли дожди просто, не фронты? Вот, например, у нас дома, в Москве, в Ленинграде, иногда стоит хорошая погода, иногда идет дождь. Юра терпеливо объяснил, что и дома дожди чаще всего связаны с фронтами, хотя бывают иногда и локальные дожди, так сказать дожди местного значения.

12 января. Вчера московское радио сообщило, что будет запущена мощная баллистическая ракета. Ракета должна упасть в Тихом океане. Даются координаты района. Смотрим на карте, где этот район. Он лежит недалеко от островов Полинезийские Спорады. Но от нас это очень далеко, и нам не придется глядеть на небо и на море, рассчитывая увидеть падение ракеты.

14 января. 10° южной широты. Погода резко переменилась. Подул ветер с юго-востока, тучи развеяло, засверкало солнце. Мы вошли в зону южного пассата. Около пяти часов вечера, во время работ на станции, прибегает ко мне Т. С. Расе и говорит, что у коюмы ходит огромный скат, манта. Бежим на корму. Действительно, громадный скат, темный, почти черный сверху и белый снизу, с двумя большими смотрящими вперед рогами на голове, ходит близко к поверхности, поднимая то один, то другой боковой плавник и почти переворачиваясь. Поэтому все время меняется его цвет, то светлый, то темный. Огромный редкий скат, не менее 2,5–3 метров в диаметре, держался так близко от борта, что я не выдержал и побежал в ихтиологическую лабораторию за гарпунным ружьем. Но пока я бегал, скат ушел, ушли и зрители.

Тот

не охотник, у кого нет терпения. Я остаюсь караулить на корме. И терпение мое вознаграждается. Через некоторое время, может быть через 15 минут, а может быть и через полчаса, скат вернулся, но он ходил теперь не так близко к поверхности, как раньше. Я стрелял в него два раза. Первый раз был недолет, я не учел, что тросик оттягивает гарпун. Второй раз прицел был взят правильно, но скат был слишком глубоко, гарпун его не взял. Но я успел налюбоваться спокойным, величавым морским чудовищем.

Взял книгу у Расса и прочел, что такая своеобразная форма головы создается у манты двурылой (Manta birostris) двумя торчащими вперед головными плавниками. Рот помещается поперек передней части головы, а не по нижней поверхности, как у других скатов, и рот этот очень широкий. На нижней челюсти великое множество мелких зубов, расположенных во много рядов, на верхней челюсти зубов нет. Размеры этих скатов достигают б—7 метров в диаметре и вес 1,5–2 тонн. Они живородящи, приносят одного детеныша.

Обычно манту видят спокойно плывущей или неподвижно лежащей на поверхности моря. В таком виде ее нетрудно принять за островок. Думают, что большую часть времени эти скаты проводят, лежа на дне. Высовывание из воды то одного, то другого плавника, кувырканье — обычное поведение манты. Иногда они полностью выскакивают из моря и с громом падают обратно на поверхность воды, так что оглушительный всплеск слышен на далекое расстояние. Есть мнение, что они таким путем глушат мелкую рыбу. Могут упасть и на лодку и опрокинуть ее. Плавают обычно медленно, иногда парами, но загарпуненные, плывут очень быстро и неутомимо. Могут много миль тянуть шлюпку на буксире с гарпунами и пулями в теле.

Обычная пища манты — мелкая рыба, рачки, креветки. Головные плавники вращательными движениями загоняют пищу в рот.

Манта — тропическая рыба, ее встречают в тропических водах Атлантического, Тихого и Индийского океанов.

Плывем на юг с юго-восточным пассатом. Ветер иногда доходит до 5 баллов, иногда спадает до 2–3 баллов. Жизнь на корабле идет своим, хотя и напряженным и полным трупов, но правильным, размеренным чередом.

Останавливаемся на станции, отряды ведут свою работу. По намеченному плану проводятся длительные буйковые станции.

Читая описание работ экспедиции, неискушенный читатель, быть может, создаст себе представление, что плавание на «Витязе», да и на любом другом экспедиционном судне — это нечто вроде туристского похода на теплоходе вокруг Европы. Он очень ошибется в этом случае, дорогой читатель.

Плавание на экспедиционном судне — это прежде всего непрерывная, без конца и края, без отдыха и передышки, работа. Как часто бывало, что геологи и биологи, гидрохимики и гидрологи, радиохимики или работники других отрядов не успевали еще закончить обработку материала, полученного на последней станции, как уже раздается звонок в машину, корабль стопорит ход и разворачивается бортом на ветер, а дежурный бежит вызывать на палубу те отряды, которые первыми работают на этой станции. Как часто к утреннему завтраку мои соседи по кают-компании — Расе, и Иванов, и Беляев, и Виноградовы, и другие — приходили с воспаленными красными глазами после целой ночи напряженной работы в лаборатории в перерыве между двумя станциями.