Витязь в камуфляже
Шрифт:
Ну а собственно работа випов заключалась в том, что либо дом в Заречье посещал кто-то из приглашённых ими на кастинг, подолгу беседуя с Риком и Реджи, либо те выезжали на "лексусе" в столицу Сибири - развеяться, опять же инкогнито и в сопровождении Хана. Никакого паломничества "Горбатой горы" в Заречье, к величайшему облегчению Хана, не наблюдалось. Приходили сюда буквально единицы, молодые симпатичные парни и мужики, безо всяких специфических "голубых" загонов, люди как люди, вежливые, робко косившиеся на сурового Лорда и не менее сурового Хана. Всего - Хан педантично вёл учёт - за первую неделю випы приняли двенадцать человек.
Вот как раз через неделю он не выдержал и полюбопытствовал, почему, собственно, всё так происходит, а Рик, с обычной мягкой улыбкой посмотрев на него, осведомился в ответ:
– Ты думал, мы прямо здесь будем проводить съёмки, что ли?
Хан именно так и думал, но промычал что-то неопределённое.
– Мы уже произвели первоначальный отбор через Сеть, - спокойно пояснил Рик и присел на корточки, чтобы почесать подбежавшего к ним Лорда - они разговаривали во дворе.
– Все, кто хотел, уже прислали нам свои ролики, фотоматериалы, и мы побеседовали с каждым в скайпе.
Да уж, далеко простёрли новые технологии руки свои в дела человеческие, подумал Хан словами Ломоносова. Только Михаил Васильевич говорил про науки, а не про технологии.
– А зачем же тогда было ехать в такую даль?
– не выдержал Хан. Он и вправду не понимал.
– То виртуальный контакт, а то личный, - всё так же спокойно объяснил Рик.
– Я же буду работать с человеком, которого мы выберем, более чем тесно. Должна возникнуть...
– он задумался, - некая связь.
– Химия, - машинально подсказал Хан.
– Так у нас говорят. Феромоны... гормоны. Флюиды.
Он был рад, что не покраснел опять как дурак, и вообще стоял и рассуждал на такую скользкую тему достаточно непринуждённо.
Рик заулыбался, глядя на него снизу вверх:
– Да, всё правильно. Химия.
Его карие глаза засияли так кротко, будто речь шла не о порносъёмках, а о чём-то куда более возвышенном. О совместном проекте спасения китов, к примеру. Ну или там панд. Детёнышей ламантинов, чёрт подери!
– Послушай, можно, я ещё спрошу, - с некоторым напряжением начал Хан, решив, что раз пошла такая пьянка, нужно резать последний огурец.
Рик, уловив, видимо, это напряжение в его голосе, поднялся, оказавшись с ним лицом к лицу, - они были примерно одного роста - и вопросительно поднял брови:
– Что?
– Как так происходит?
– выпалил Хан и осёкся, едва не замычав от идиотизма своей формулировки.
– То есть, извини, как это происходит, я знаю. Теоретически. Я посмотрел один ваш фильм. Не целиком, минут десять, - добавил он торопливо.
Угу, что-то типа конспекта, промелькнуло у него в голове.
– Какой?
– живо поинтересовался Рик.
– Ну... э-э...
– пробормотал Хан в затруднении.
– Про солдат который.
– А-а, - протянул Рик, задумчиво улыбнувшись.
С
– Я не понимаю, почему это тебя не стремает. Весь этот публичный акт, имею я в виду. Интимная жизнь, она ведь потому и интимная, что только одному человеку предназначена. Ну или двум, - через силу хмыкнул он, вспомнив собственный и очень приятный опыт "тройничка" с Кариной и Людой, девки были просто огонь.
– Это же всё равно что на площади трахаться. У всех на виду.
– Ты романтик, Хани, - прозвучал ласковый голос Реджи откуда-то сзади, и Хан стремительно обернулся. Реджи стояла на крыльце и тоже улыбалась - почти растроганно. Даже с каким-то мечтательным умилением. В точности как Рик - с новым приливом досады и смущения констатировал Хан. Зря он затеял тут это обсуждение, но теперь ему ничего не оставалось, как до конца выяснить сакральные истины.
– Никакой я не романтик, - хмуро проворчал он.
– Но есть вещи, которые я никогда не вынесу на люди.
– Я тебя понял, - кивнул Рик. Теперь взгляд его карих глаз стал испытующим.
– Ну, во-первых, на нашей съёмочной площадке всегда минимум посторонних. Никакой толпы, если ты так думаешь.
– Всё происходит настолько интимно, насколько это вообще возможно при съёмочном процессе, - подхватила Реджи, сбегая с крыльца и подходя к ним.
– А если ты о том. что потом этот, как ты выразился, акт увидят сотни и тысячи людей, так ведь и великие актёры снимались - пусть не в порносценах, но в эротических, и сотни тысяч людей во всем мире точно так же видели, как они целуются... замирают... прерывисто дышат...
"Если я романтик, то ты поэтесса", - сумрачно подумал Хан. Он чувствовал, что сейчас сам начнёт прерывисто дышать.
Рик протянул руку и на миг коснулся его локтя прохладными пальцами.
– Те десять минут нашего фильма, что ты всё-таки посмотрел, - негромко спросил он, - показались тебе пошлыми? Грубыми, отвратительными, грязными?
При каждом его слове Хан отрицательно качал головой.
– Нет, - наконец решительно сказал он и неловко кашлянул, чересчур ярко вспомнив всё увиденное.
– Не показались. Всё там было... наверное, нежно, как ни странно.
Рик и Реджи переглянулись.
– Вот потому я и снимаюсь в таких фильмах, - произнёс Рик почти торжественно.
– А Реджи их снимает. Потому что мы хотим, чтобы люди видели - в любви между мужчинами нет ничего грязного и противоестественного, это такая же человеческая любовь, как всякая другая.
Хан опять кашлянул и сказал деревянным голосом:
– Многие с тобой не согласились бы. И у нас, и у вас.
– Знаю, - с грустью ответил Рик.
– Мы получаем много писем, и электронных, и обычных, в которых говорится, что нас всех надо линчевать. Не только за то, что мы показываем любовь между мужчинами, а за то, что мы показываем ее просто человеческой.