Витязь. Замок людоеда
Шрифт:
Ешкин кот! А я, дите цивилизации и электричества, по стенам глядел. Словно выключатель искал.
— Спасибо, — я вытащил парочку и зашарил в поясе за огнивом. Но оно, как назло, не попадалось. Потерял в сражении, или сработал один из законов подлости, гласящий: «Всякая нужная вещь находится в последнем кармане». Ну, так нет же их. Карманов этих…
— Что надумал: вверх идем или вниз?
Монашек еще немного поколебался. Видимо, опасался, что я его специально в погреб заманиваю. Но решился. Похоже, сильна была в парне авантюрная жилка. Ну, правильно. Будь иначе — он и дальше ишачил бы в монастыре, а не
— Ладно, ваша милость, пойдемте вниз. Хоть что-то своими глазами увижу. Только пообещайте, что после вы мне все-все расскажете?!
— Обещаю.
Глава шестая
Когда я вернулся на первый этаж, держа зажженный факел в руке, то сразу стало понятно, почему кошка облюбовала именно это место. Тут располагалась святая святых любого человеческого жилья — кухня. В смысле очаг каминного типа. И еду, судя по устройству типа вертел, а также висящему на треноге изрядно закопченному ведерному казанку, готовили именно здесь. Соответственно, под рукой держали и все запасы. Ну, а где мешки, сундуки и шкафчики с провизией, там и злейший враг любой домохозяйки — мыши.
Имелись ли они и в башне на болоте, мы с Митрофаном выяснять не стали. Бегло осмотрели помещение, но не нашли в нем ничего достойного внимания. Если не считать таковыми полудюжины колбас и початый окорок, подвешенные на жерди под потолком. А еще початую головку сыра в одном из шкафчиков. Прочие полки были заставлены мешочками, горшками и плетенками с разным сыпучим товаром вроде фасоли и пшена. А также чесноком и луком.
Мой организм тут же попытался вразумить меня и объяснить, что в мире нет ничего важнее и быть не может, чем своевременный прием пищи. Соответственно, надо немедленно прекращать любые дела, чтобы воздать должное трапезе, — но пытливый разум был глух к любым увещеваниям. Сейчас меня интересовало только странное свечение из подполья. Ибо приходилось сталкиваться с ним уже дважды, и тайное подозрение, возникшее сразу, только крепло. Так что живот, недовольно поворчав, вынужденно заткнулся и до поры до времени затаился.
Придержав за плечо сунувшегося было вперед батьки монашка, я первым стал спускаться в подпол. Факел не фонарик — им вперед себя не посветишь и, чтобы не обжечься, пришлось поднять огонь над головой. Но как оказалось, нужды в дополнительном освещении тут не требовалось. Стандартный, можно сказать, Радужный Переход сиял в подвале башни во всей своей неземной красе. Так что факел я потушил и сунул в крепление на стене.
Кстати, интересная деталь. Если имеется крепление, значит, и нужда в нем бывает. То бишь дармовой свет не постоянное явление. Перебои с энергоснабжением или другие причины?
— Господи Иисусе! Что это?..
— Не видел раньше такого?
Я стоял на полу, а Митрофан на лестнице, благодаря чему наши глаза едва ли не впервые оказались на одном уровне. Те случаи, когда я нес на руках его бессознательное тело, можно опустить.
— Где? — монашек пожал плечами. — В монастыре такого чуда нет. А в других местах я и не бывал. А вы, ваша милость?
— Приходилось, братишка. Это сияние называется Радужный Переход. И…
— Ух ты! — Митрофан восхищенно всплеснул руками. — Тот самый?
— Я так понимаю, что видеть его тебе не приходилось, но слыхал.
Парнишка
— Пресвятая Богородица! Красота какая! Неужто я, грешный, сподобился узреть лик Пречистой Девы?
Митрофан сделал шаг вперед и задел локтем меня за плечо.
— Стоять, Казбек!
Я ухватил парня за руку и дернул к себе. Не знаю, чей лик он там узрел, но в портал я его не пущу. Шагнет, и привет, Митькой звали… Сам сгинет, и ко мне кого-нибудь лишнего приведет.
— Отвернись или глаза закрой!
Но поскольку монашек никак не отреагировал, пришлось сделать ему «темную» насильно. В том смысле, что заслонить ладонью обзор.
Митрофан замер.
— Ау? Ты уже вернулся?
— Что случилось? Почему темно стало?.. — задергался он в моей руке. — И куда подевался образ Богородицы?
— А так? — я убрал ладонь.
Паренек успокоился. Но сразу же уставился на Радужный Переход. Похоже, игра света оказывала на него почти мгновенное воздействие. М-да, его бы разок на студенческую дискотеку сводить, или в ночной клуб. Там бы он не одну деву Марию увидел. И не только воображаемую.
— Все, все… На первый раз с тебя хватит, — я бесцеремонно развернул Митрофана на сто восемьдесят градусов. — Чеши-ка ты, братец, наверх да сооруди нам чего-нибудь перекусить. Из расчета на пятерых.
— Ваша милость кого-то ждет к обеду? — переспросил тот.
— Ага. Лукулл обедает у Лукулла… Много вопросов задаешь. Топай давай! И пошевеливайся. Я тут мигом закончу и тоже поднимусь. Очень голодный…
Монашек не спорил и даже не пытался оглянуться. Вот и добре…
Для очистки совести я еще разок попытался войти в портал, но тот решительно игнорировал меня. Как и его собратья перед этим, в звоннице Западной Гати и подземелье замка Шварцреген. Ну что ж, результат, полученный из трех разных и независимых источников, можно считать точным и достоверным.
— Рылом не вышел, — резюмировал я. — Или заветного слова не знаю. Типа, «Сезам, открой личико» или «я от Хаима Ивановича». Ну и не больно надо… Зато теперь понятно, как сюда попадают люди, продукты, стройматериалы и прочие малогабаритные грузы.
А чего? Имей я такую транспортную линию, точняк строился бы везде, куда только этот внепространственный «метрополитен» раскинул свои ветки. Маскируясь под реалии внешнего мира. Типа форпост цивилизации, или еще какая-то пересадочная станция. Как у Саймака. Потом что-то случилось, хозяева ушли, или вообще исчезли, а сеть осталась. Ну, а аборигены, гордо именующие себя сапиенсами, потихоньку приспособили Переходы для собственных нужд. Вместе со строениями… И если все так, то самые древние замки построены аккурат вокруг таких башен. Из тех, что обнаружены. Интересная гипотеза? Еще бы…