Витязь
Шрифт:
Андрей пристально поглядел на друга и осторожно спросил:
– ...Слушай, Костя, ...а откуда ты все это знаешь?
Костя вдруг растерялся:
– ...Понятия не имею... Как-то само пошло... Может, тут место такое, особенное? Или потому, что витязь рядом...
– А ты... случаем, не из их потомков?
– Да кто ж его знает... У нас ведь дальше четвертого поколения у всех память стерта...
– Да уж...
Андрей глубоко вздохнул и поднял взгляд на ярко-голубое небо:
– И все-таки, ...когда же оно всё начнется?
Костя загадочно улыбнулся:
–
– С чего такие выводы?
– неуверенно нахмурил брови Андрей.
– Да так... Шестое чувство подсказывает... Кстати, шеф с прогулки возвращается. Так что изображаем предельную бдительность.
– Последний вопрос, на десерт. Зачем уходили Хранители? Они же не могли не знать, что без них беспредел начнется.
– Наверное, они предоставили людям возможность самостоятельно пройти экзамен на зрелость. Или на прочность... Как тебе больше нравится...
10. СЛОВА НЕ НУЖНЫ
Ермил привел президента к небольшому, но очень крепкому и добротному дому из свежей сосны. Сам он отказался заходить, сославшись на дела в огороде. Президент поднялся на крыльцо и осторожно постучался в дверь.
– Заходи, милый!
– послышалось изнутри.
Президент вошел, сняв при входе выданные ему сандалии и, поправив новенькую холщовую рубаху, почтительно поздоровался с Устиной. Она приветливо улыбнулась в ответ и, отложив в сторону вязальные спицы, поднялась с лавки:
– Ну здравствуй, князь. Ждали мы тебя очень.
– Какой же я Вам князь?
– смутился президент.
– Как какой? Самый обыкновенный.
– спокойно ответила Устина.
– Великий князь всея Руси.
– И, не дав гостю возразить, она плавным жестом показала на дверь в глубине комнаты.
– Да ты проходи. Тебе с витязем встретиться надобно. Только ты тихонько заходи, молча. Тяжко ему пока от шума разного да света яркого.
Президент вошел в полутемную комнату. Витязь будто бы спал безмятежно. И в то же время казалось, что сон его очень чуток. И что готов он в любой момент подняться, расправить могучие плечи и дать отпор любой нечисти, посягнувшей на нашу землю...
Некоторое время президент стоял, погруженный в свои мысли. Казалось, что время здесь течет совсем не так, как в остальном мире. Оно будто бы соткано из неведомых образов и едва уловимых чувств. И здесь оно то замирает, то мчится с невероятной скоростью. Здесь всё по-другому. Всё так, как оно должно быть...
Устина осторожно подошла к президенту и жестом попросила его оставить витязя. Они вернулись в соседнюю комнату. Устина убрала со стола вязание и, поправив скатерть, предложила присесть. Президент не переставал любоваться ее величавой осанкой и плавностью каждого движения. Она, без всякого сомнения, была достойна его.
Сначала не хотелось ни о чем говорить. Просто хотелось тишины. Но взглянув мельком на стену, за которой лежал витязь, президент все-таки спросил:
– Я даже не знаю, как его зовут. Он назвал свое имя?
–
Президент пристально посмотрел на дверь:
– Насколько я знаю, он не один. А много их?
– Мне знать не велено, и вам покуда не положено. Скажу только одно: достаточно, чтобы исполнить назначение.
– Но я правильно понимаю, что он - главный витязь?
– Он великий, но не главный. Верховный витязь на люди не выйдет: то не его задача.
– А на кого же он выйдет?
– На него и на таких, как он.
– кивнула на дверь Устина.
– А ты, я гляжу, много вопросов принес.
Президент только сейчас вспомнил, что все это время держал в руке свернутый лист бумаги:
– Да, вот тут мы составили список...
– Дай-ка я погляжу.
Устина, не дослушав, попросила листок. Она внимательно пробежала взглядом плотно исписанную страницу, потом обернулась к стене, словно к чему-то прислушиваясь. Чуть заметно кивнув, она скомкала лист и плавно бросила в горящую печь. Президент от неожиданности чуть не вскрикнул:
– Да Вы что, мы над этим списком две недели бились!
– Не о том вы всё спрашиваете.
– с улыбкой вздохнула Устина.
– Лучше пускай он сам тебе поведает, что нынче надобно стране и миру.
Президент явно не был готов к такому повороту событий:
– В смысле, ...как он это скажет?
– Узнаешь. А пока давай-ка с тобой чайку попьем.
Устина налила президенту чая с незнакомым, но очень приятным ароматом из маленького расписного чайника. Подлила кипятку из сверкающего зеркальными гранями самовара. Себе взяла кружку, которая уже была полной. Президент отпил с удовольствием несколько глотков. Сразу стало как-то очень легко и спокойно. Мысли и тревоги начали терять очертания и таять, словно утренний летний туман... Все куда-то поплыло, стало совсем легким и невесомым...
Устина приоткрыла дверь в комнату напротив и тихо шепнула: "Федор!" В комнату заглянул крупный юноша с темно-русой окладистой бородкой и длинными густыми волосами. Он был чуть ниже Ермила, но явно крепче в плечах. Увидев президента, медленно клонящегося набок, он проворно и осторожно подхватил его и, аккуратно взяв на руки, переложил на кровать.
* * *
Устина стояла у окна, задумчиво глядя вдаль. В глубине комнаты послышался шорох. Она обернулась. Полулежа на кровати, президент беспокойно осматривался по сторонам, пытаясь осознать, что произошло:
– Это я что, спал?
– Спал, милый.
– ласково ответила Устина.
– Так это снотворное было?
– покосился он на чашку с недопитым чаем.
– Сон-трава это. Только во сне ты мог витязя услышать.
Президент посмотрел в окно и быстро спустил ноги с кровати:
– Подождите, а который час? Меня же охрана хватится! Они там тревогу поднимут!
– Ты не волнуйся, - ответила Устина, поправляя занавеску, - Я к ним Ермила посылала. Он их успокоил.
Президент пересел на лавку. Устина присела напротив: