Viva la Doppelg?nger, или Слава Доппельгангеру
Шрифт:
— А ты дрался за пределами арены, за которой наблюдают преподы или секунданты?
Вацлав покачал головой.
Дарк многозначительно покивал в ответ.
Несколько секунд они молчали, а затем заговорил уже Гало.
— Не знаю. Мне как-то было по боку. Наверное, это потому что я всегда играл от защиты. Потому и не видел большой разницы между тренировочной схваткой и настоящей. Наверное, так тоже бывает. Ну или мои эмоции просто смазались. Всё же, в последующих боях я был более активен в своём прессинге.
“Номер один” отмахнулся.
— Ты
— Для меня тогда не было большой разницы между полицией и дворянством, — хмыкнул Гало, подцепляя из тарелки большого толстого таракана, брюшко которого покрывал неслабый такой слой соуса с быстро расплывающейся горочкой. — Разве первые не являются просто автономным инструментом вторых?
Дарк смотрел на таракана. Таракан смотрел на Дарка. Это длилось пару секунд, и вот насекомыш уже отправился было в рот громиле, как “номер один” поспешил спасти членистоногого от подобной участи.
— Ваця! А ты уже был свидетелем тому, как Букль тараканов жрёт?
— Нет, но… слушай, не пора ли уже заняться делом?
— Ты должен это видеть! У зверюги панцирь очень крепкий, клювом перекусывать его сложно, а мой птиц настолько любит этих тварей, что пытается их есть до конца. Давай! По-шурику сгоняем, а потом уже дела! Ты не пожалеешь!
3.
Он не пожалел.
Никто никогда ещё не жалел. Да, когда Букль был помладше, это выглядело много забавней. Птенцовая неуклюжесть в купе с непониманием, что конкретно надо делать, дабы достичь цели, являлась неплохой приправой. Но зрелище всё ещё выходило занятным, даже несмотря на то, что сов отлично знал, чего хочет добиться и какими путями. И пусть он очень умело помогал себе когтем сложить панцирь таракашки, чтобы потом мощным клювом его смять и проглотить целиком, люди пришли в восторг. Не только от души хохотавший принц, но даже девицы, с визгом принявшиеся улепётывать, едва лишь на горизонте появился Дарк с шевелящимся членистоногим угощением наперевес.
После пришлось перекочевать в местечко более спокойное. И без Букля. Тот уже был готов променять сиськи на жратву, но дамы настолько прониклись желанием снова увидеть процесс поедания насекомыша, что даже начали настраиваться как-то преодолеть брезгливость и подцеплять ползучих хоть какими-нибудь щипцами. А жрать вкусняшки и валяться на мягком бюсте — двойное удовольствие. Всяко интересней, чем обсуждать задания от главы тайной полиции.
Собственно, именно этим Дарк сейчас и собирался заняться. Обсуждением заданий, в смысле. Но прежде приходилось спешно избавляться от алкогольной интоксикации.
Буквально. Сие были первые слова Франтишека Лотарингского. Прямо с порога.
— Ты бы протрезвел сначала, Ради Семерых.
— Только
— Да хоть ради бабушкиных панталон. Ванная справа. Да, Вацлав, тебя это тоже касается.
Впрочем, много времени у некромагов избавление от алкоголя не заняло. Благо, формировать контур они ещё были способны. Попугали немного унитаз, попили водички, чтобы помочь крутящему метаболизм заклинанию завестись, да вернулись обратно, в красивый, стильный, но лишённый хоть какой-то индивидуальности номер. Скучное сочетание металлика и белых стен. Низкая тёмная мебель и однотонные диваны без подлокотников. Даже фрукты и конфетки в вазах с угощениями выглядели сделанными не то из пластика, не то из воска.
Не личные покои Фратишека, а комната, выбранная либо совершенно случайным образом, либо каким-то иным методом, но дающим схожие результаты.
Вот она — профессиональная деформация главы тайной полиции. “Я не был параноиком, пока вы все не сговорились супротив меня”. Если этот тип не пинал балды в подобных мелочах, наверняка и в игре по-крупному он делает свои ходы вдумчиво и правильно. А что о его трудовых подвигах не слышно… ну так ведь и не должно. Данная деятельность предполагает высшим достижением серость и незаметность.
Серость, незаметность и наличие такого количества перестраховок, что аж дурно.
Франтишек выглядел чрезмерно серо. Да, одеяния его были дорогими, но они буквально являлись серыми. Седина в волосах придавала серости причёске. И даже кожа, довольно плотно обтягивающая череп, казалось стремилась к соответствию общей цветовой палитре.
И всё это в окружении серого табачного дыма.
Даркен промакнул лоб бумажной салфеткой и небрежно бросил её в ближайшую урну.
— Сколько прекрасного алкоголя пропало даром?
— А разве твой род за него не платил?
Дарк достал из кармана курительные принадлежности, плюхнулся на диванчик и принялся готовить трубку.
— Как бы “да” и как бы “нет”. Тут должна быть лекция на тему того, что репутация и доверие тоже ресурс, но поскольку у нас тут мальчишник, этим бабским разговорам не бывать.
— В любом случае: не даром, — хмыкнул мужчина. — Так или иначе, Даркен, я хотел бы поговорить с тобой об одном важном деле.
— Всего об одном? — переспросил “номер один”. — Маллои заслужили так мало доверия?
— Так мало доверия заслужил конкретный молодой соплежуй с репутацией неконтролируемого отморозка, не думающего о последствиях.
— Уел, старикашка, — хохотнул Дарк, зажигая небольшой огонёк щелчком пальцев. — Впрочем, твой мёртвый воблый глаз углядел что-то ещё, иначе мы бы сейчас не разговаривали.
В этот момент голос подал принц. Он стоял прямо под струёй холодного воздуха из кондея, прикрыв веки, и только сейчас решил вмешаться в беседу.
— Я уже говорил: за тебя поручился я. Технически, это моя операция и проверка моих навыков. И, покопавшись в своих закромах, нашёл тебя. Для этой задачи нужны такие, как ты с твоей будущей жёнушкой.