Viva la Doppelg?nger, или Слава Доппельгангеру
Шрифт:
А следом почувствовать, как подкашиваются ноги, когда со всего размаху и без предупреждения на плечи рухнул груз осознания того, что же именно произошло этим вечером.
Хуже всего было то, что поддавшись безумию Лешая даже не задумывалась о том, чтобы… хотя бы не убивать принцессу, а также прибывших с ней Терезу и Гало. Каким вообще чудом богини Светлая и Тёмная не разрушили до основания весь исторический центр Праги? Они ведь не проламывали друг другом домов, а предпочитали сражаться несколько повыше. Не потому ли это случилось, что в этом районе здания
Всё же, ураган, истерично лупящие с небес молнии и попытки Светлой отмахнуться от принцессы, растерев её между делом в порошок, указывали, что заслуги Брони в вопросе минимизации жертв нет. Это всё лишь удачное стечение обстоятельств. Да и не факт, что стихия не унесла жизней больше, чем умерло бы людей, не вмешайся та, кто зовёт себя Светлой.
Дыхание пресеклось. К горлу подошёл комок. Но напоминал он не гладкий камушек, а скорей нечто шипастое, либо с острыми гранями. Хотелось выкашлять его. Или хотя бы выплакать.
Но слёзные железы будто бы пересохли. Девушка ощущала себя не столько человеком, сколько разбитой куклой. С потрескавшимися шарнирами. Полой, словно пластиковая игрушка.
Броня была благодарна дождю. Тяжёлому. Тёплому. Этому потоку льющейся вертикально вниз воды, над которой ослабший ветер оказался не властен.
Быть может хоть он сумеет заполнить ту пустоту внутри?
По крайней мере именно этого хотелось богине, да вот только, какая-то добрая душа зачем-то сочувственно накрыла её плечи плащом.
Глава 14. Весенний первый гром
1.
После окончания боя Даркену ещё имелось, чем заняться.
Быть может, если бы “номер один” просто развернулся и гордо ушёл, тут разобрались бы без него, сопливого, однако, раз уж он всё ещё здесь, на него как-то сами собой завязались кое-какие важные функции.
Не то, чтобы Дарку прямо хотелось поработать. Просто… наверное, он банально опасался того, что увидит, когда покинет эпицентр катастрофы. Нет, он понимал, что хуже, чем здесь, вряд ли будет. Скорей “номер один” избегал понимать истинные масштабы трагедии. Словно бы, пока он не увидел разрушений и обращённых в студень людей, их не существует на самом деле. А там, глядишь, улицы подчистят. Пострадавших смоет в канализацию и всё прекрасно.
Хотя, конечно же, на самом деле не прекрасно.
Тем не менее именно с таким избегающим мотивом “номер один” обеими руками вцепился в организацию работ команды ликвидации. И пусть приходилось несколько раз спускаться в канализацию, это было лучше, чем столкнуться лицом к лицу с последствиями собственного бессилия. В смысле, на каком-нибудь ещё участке, кроме этого: к живому студню из десятков перемешавшихся до полной взаимной диффузии тел молодой человек был уже морально готов. Здесь хватило чёрствости разлить бедолаг по бочкам и отправить на переработку в прах.
Однако, как и всё хорошее, работа на участке подходила к концу. Ещё пара-тройка часиков и зона станет полностью
И вот, наконец, он решил заглянуть в музей. Посмотреть, насколько тот пострадал. Скольких завалило. Скольких расплавило. Принять, так сказать, терапевтическую дозу этого яду.
Каково же было его удивление, когда он увидел здесь ещё одну свою знакомую.
Темноволосая азиатка. В пышном бальном платье, изрядно подпорченном как грязью, налипшей на юбки, так и попыткой сочетать нечто столь шикарное с простенькой синенькой ветровкой. Она сидела прямо в парадном холле музея — как и ещё несколько девушек её возраста, одетых столь же неуместно, — прямо напротив паренька, который с волнением и надеждой смотрел на то, как некромагичка ковыряется в его потерявших форму желеобразных кистях.
Даже с расстояния Даркен мог видеть, что девушка уже собрала внутри этого нечто суррогат костей.
— Аянами? Что ты тут делаешь? — не поверил глазам своим молодой человек.
— А на что это похоже? — спросила она. — Лечу тех, кто пострадал меньше всего. Всех принять объективно не успею, но ведь есть те, с кем можно закончить быстро. Нет ничего обидней, чем когда ты из-за какой-нибудь мелочи, вроде потери рук, стал совсем нетрудоспособен.
— Так уж и мелочи, — ухмыльнулся Дарк и окинул взглядом присутствующих.
Кто тут ещё был из знакомых? Как-то уж больно много юных некромагичек вдруг приняли бальзам прекраснодушия. Ладно ещё Аянами, она родом из простолюдинов и их проблемы ей близки, но остальные-то откуда здесь? Это “ж-ж-ж” неспроста.
Разгадка оказалась проста, блондиниста и грудаста. Ну конечно же, Тесса Галериан. Камеристка принцессы. Она была тут, средь многих. Очевидно, что за ней подтянулись и остальные колдуньи. Теперь никакого диссонанса.
— Ну я же не буду ему красивые руки делать. Это раз в пять-семь дольше. Сделаю ему практичные кисти. Цепкие. Мощные.
Дарк снова усмехнулся. Он тяжело плюхнулся на скамью всей своей одоспешенной тушей. Мебель обиженно заскрипела.
— Ну да, тем более, что ты не лекарь, а големолог, — молодой человек осмотрел стоящих и лежащих в очереди людей, отметил среди них женщину, скрывающую лицо за текстильным платком и жестом велел добровольцам из числа неравнодушных подданных привести её к себе. — Ладно, раз уж я всё равно тут, тож подлатаю кого-нибудь.
— Ты, вроде бы, сам не целитель.
— Знаешь, я себе на днях хлебало пересобирал, так никто вообще не заподозрил, что оно поддельное, — козырнул Дарк, стаскивая с рук перчатки. — Ща намучу барышне личико, лучше прежнего будет.
Едва лишь сняв элементы доспеха, молодой человек от души метнул их подальше в уголок. Несмотря на непрекращающийся дождь и на то, что “номер один” сам уже несколько раз прогнал очищающее заклинание по броне, чувство брезгливости после погружения в канализации никуда не девалось.