Viva la M?salliance или Слава Мезальянсу
Шрифт:
Разумеется, дураком “номер один” не был. Он отлично понимал, на кого направлены речи Лешей. На тех, кого король велел изничтожать нещадно. Вот только приказ сей был “внутренним”. И распространялся этот приказ по каналам, которые легко миновали всех, кроме непосредственных глав избранных семей. Собственно, и сама Бронька и даже Дарк могли сказаться идиотами, которые не были в курсе существования сией тайной директивы. То есть, учитывать данный аспект следовало бы только самому пану ректору, но никак не тем, кого он оставил “за главных”.
Разумеется некоторые
Иными словами… Даркен не видел особых причин для беспокойства и немедленной реакции. Даже зная, о чём говорит Бронька, подтянуть её за уши под статью о государственной измене будет непросто, особенно после Ковачского Инцидента, вся соль которого была именно что в защите интересов короны.
Даже если суд и состоится, занудка отделается лишь лёгким испугом: правитель Богемии умел ценить лояльных людей.
Таковы были мысли “номера один”, но вот у аналитика выкладки явно были несколько иными, потому как её неоново-розовые очи взирали на начальника, как на распоследнего идиота.
— У рода Маллой много врагов, которые с удовольствием воспользуются возможностью нам насолить.
— О! Ты сказала “нам”! — обрадовался Дарк.
Последние слова ректорского сына заставили ёжика густо покраснеть и отвести взгляд.
— Да, сказала. Я много чего сказала, но твоё внимание привлекло только это.
— Потому что всё остальное моего внимания не стоит, — усмехнулся молодой человек, после чего небрежно откинул одеяло и двинулся в сторону шкафа, где на одной из полок расположилась стопка с одеяниями. — Но ты молодец, что показала это видео мне. Важно не то, что причины для беспокойства на самом деле не имелось, а то, что она могла быть.
— О, Семеро, Дарк! Ты что, без исподнего спишь?!
— Ну, да, — удивлённо обернулся “номер один” через плечо. — Чему ты удивляешься? Разве в прошлые разы было иначе?
— В прошлые разы с тобой была я и у тебя были причины для подобного! — возмутилась цундерка. — Уважительные причины, хочу заметить! А сейчас-то чем оно мотивировано?!
— Ничем, — хохотнул молодой человек. — Это ничем не мотивированная прогулка с голыми ягодицами под луной, которую так любят режиссёры.
— Во-первых, мы находимся в помещении, куда не проникает лунный свет, — решила позанудствовать аналитик. — А во-вторых… разве ты герой кино, а не книги?
Дарк развёл руками.
— Ну, я же клёвый! Вполне возможно, что мы-таки доросли уже до экранизации!
2.
Дождь.
Тяжёлые капли хтонически холодной, но недостаточно, чтобы обратиться в снег или град, воды. Они неслись с небес, поддавшись силе земного
Вниз. Строго вниз. Ведь не наблюдалось и малейшего дуновения ветра, который мог бы повелеть серебристым дождинкам отклониться хоть немного в сторону.
Не получалось сказать, что капелек много. Этому дождю было далеко до практически сплошной стены воды, что смывала грязь в Коваче в злополучный день, когда Броня окончательно рассталась со своей человеческой природой и приняла статус божества. Однако Лешая предпочла бы выйти под тот злой ливень, нежели поймать воротом хотя бы одну капельку сего облачённого в оболочку из монооксида дигидрогена концентрированного хлада.
В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит.
А Броня была хорошей хозяйкой, а потому и вступила в бой с неподатливыми ручками больничных окон, чтобы пустить в коридоры черновласую человекоглавую птицу, что простучав по линолеуму когтями, тут же принялась отряхиваться, избавляя оперение от хтонически холодной влаги.
Едва лишь оказавшись в тепле, витра тут же принялась причитать приятным глубоким контральто.
— Ох! Я даже думать не хочу, что должно быть на душе божества, чтобы вот так погоду испортить. Разве не всё идёт по её плану?
Броня не торопилась с ответом. Она пыталась вернуть оконную створку на исходную позицию, но та категорически отказывалась вновь отсекать обитателей больничного коридора от той дурнины, что нынче властвовала на улице
Зато слово взяла Роя, что поспешила покинуть уютное обиталище за пазухой хозяйки и скользнула на пол, ришительно занимая позицию меж Броней и этой крылатой вторженкой.
— Ш-ш-шсы-ы-ы-ысы, — протянула угрожающе хладнокровная охранительница Лешей.
— У-у-ух, ты! — весёлый звонкий выкрик Гиацинт возвестил о том, что сестрёнка Даркена отвлеклась от изучения выложенных Броней схем управления дриадой и полностью переключила всё своё внимание на красивую человекоглавую птицу. — Я всё решила! Хочу себе такую же прелесть!
Тем временем слечна Глашек разобралась в причинах оконного бунта: старые петли перекосило и теперь, чтобы закрыть створку, следовало её немного приподнять и удерживать в данном состоянии, пока не удастся зафиксировать ручку в нужном положении. Покончив с преградой из стекла и древесины, что была призвана защищать обитателей больницы от капризов погоды, девушка обернулась через плечо.
Гиацинт уже сидела на корточках пред пернатой вторженкой и осторожно тянула руку к её длинным чёрным волосам, желая коснуться прекрасного в прямом и переносном смысле.
— Броня! — обратилась дочь рода Маллой к названной сестрице. — Как ты думаешь, а чья голова легла в основу этой красоты? У этой милахи изначально человеческая личность?
— Если бы ответственной за создание витры была я, то основой личности для вестницы смерти стал бы призрак невинно убиенной, — отозвалась Лешая. — А вот голову мне бы пожертвовала какая-нибудь самоубийца.