Viva la M?salliance или Слава Мезальянсу
Шрифт:
Пан Кучера поднял руки в извиняющемся жесте.
— Прости, главный, но это правда. Ты просто очень непредсказуемый человек, и потому я не знал, чего от тебя ждать. С тебя сталось бы резко отказаться от пыток и позволить девочке отработать свою вину иными, более приятными способами.
Даркен брезгливо поморщился.
— Не мой типаж. Я же ГАР. А ГАРные парни все сплошь однолюбы.
— ГАР? — не понял Лукан.
— Персонаж настолько офигенно крутой, что даже для парней отдаться ему — не голубизна, — пояснил молодой человек.
Теперь уже поморщился пан Кучера.
— Не-е-е…
Даркен бросил на подчинённого недовольный взгляд.
— Нам надо поработать над взаимопониманием, а то тебя из крайности в крайность бросает… ладно, на чём мы остановились? — молодой человек перевёл взгляд на сидящую на коленях рассеянную и затравленную Экзу. — Ах, да. Я тобой безгую.
В качеств подтверждения своих слов некромаг от души вмазал ногой в живот пленнице, а затем, когда та согнулась, чуть ли не уткнувшись лбом в пол, опустил подошву аккурат на затылок жертве, заставляя ту склониться ещё ниже.
— А ещё, я хочу сделать тебе очень… очень… очень больно. В мире вообще есть две вещи, которые я люблю: делать тебе больно, и разорять “гнёзда” террористов. Так что ты там говорила об убежище Гани?
Что бы там ни говорил Дарк, считывать атмосферу Экза умела достаточно хорошо, а потому начала говорить прежде, чем сумела полностью восстановить дыхание.
— Район… Огибани… отель… Сметана…
Маллой-младший от удивления даже ногу с головы Сковронской убрал. Неторопливо, молча, он опустился на корточки рядом с пленницей.
— Огибани Влтава? Старая Прага? Тот самый отель, перед входом которого стоит статуя Бедржиха Сметаны? Композитора?
— Угу… — выдавила из себя девушка.
— Что ты мне угукаешь тут? — раздражённо оскалился Даркен. — Мне нужен чёткий и внятный ответ.
— Да… тот самый, — Сковронская уже сумела кое-как совладать с дыхалкой, а потому уже была способна на достаточно длинные реплики. — Функционеры занимают подземные этажи, а сам Ганнибал любит находиться повыше. На чердаке.
В беседу вновь вмешался Лукан.
— О, Семеро, Дарк, чего ты так всполошился? Огибани находятся под Шпоркове. О связи Сковронских со Шпоркове, мне кажется, знал каждый. А у тебя такое лицо, будто бы ты услышал что-то поистине ужасное.
— А я и услышал, — поджал губы Даркен. — Скажи, на кого нацелен отель Сметана, как поставщик услуг?
— На бедное дворянство и сравнительно богатую челядь, — пожал плечами Лукан.
— Какой-то куцый ответ, пан Кучера, — сухо произнёс “номер один”.
— А ещё, там достаточно дешёвые, но достаточно качественные путаны, — снова поджал плечами подчинённый. — И все закрывают глаза на наркотики. Но это почти синонимично тому, что я сказал ранее.
— Бизнес средней руки и аналогичные им чиновники, — Даркен медленно выпрямился. — Категория людей, крайне ненавидимая челядью, по причинам от зависти до коррупции. Те, чья гибель обрадует народные массы.
— Думаешь, Ганнибал всё это время заражал любителей теневого бизнеса? — прищурился пан Кучера. — Если так, то через тот отельчик должно было пройти достаточно много финансовых воротил.
— И если карфагенянин обратит их всех в мутантов одним заклинанием, мы получим не только массовую резню,
Лукан нахмурился.
— Звучит откровенно хреново… и всё это, когда мы на пороге войны с Россией.
— Я должен проверить эту информацию, — сын рода Маллой решительно направился к выходу из камеры. — Сверю данные от мелких функционеров и от старшего Сковронского. Последний должен знать побольше о том, что там решила учудить Ганя-тян. Хотелось бы верить, что я сейчас зря паникую, но мы же сейчас говорим о человеке, в угоду которому создавался высоконасыщенный прах. А такие не боятся ни Семерых, ни Лешей, ни даже советской власти.
— А я? — окликнул начальника Лукан. — Чем заняться мне? Будут свежие поручения?
— Свежие поручения? — не понял Даркен.
“Номер один” так и застыл, обернувшись через плечо.
— Ну, да, — развёл руками пан Кучера. — Ситуация изменилась, верно? Мы на пороге серьёзной катастрофы. Нужно активно действовать, чтобы её избежать.
Маллой-младший поморщился.
— Нужно… нужно… знать бы ещё как именно действовать…
— А ты не знаешь? — уточнил подчинённый.
— Не знаю. Понятия не имею. И в ближайшее время иметь не могу. Поэтому, ради всего святого, не откажи слечне Стрыге в гостеприимстве. Ты же не брезгуешь, верно?
Лукан улыбнулся. И улыбка его выглядела тёплой, вежливой. Ехидцы было в неё вложено не более, чем обычно.
— Ничуть.
— Вот и замечательно, — кивнул Даркен, и продолжил свой путь к закутку в конце коридора, где можно будет облокотиться на подоконник и потрещать немного с Ёлко.
За спиной сына рода Маллой тихо щёлкнул дверной замок
Глава 17. Нет ничего важней семьи
1.
Дверной звонок воспроизвёл хоровое пение трёх различных видов птиц. Не меньше. Броня никогда не понимала восторга относительно щебетания пернатых, а оттого не стала задерживать пальчика на кнопке, ответственной за наполнение пространства в квартире и в паре метров от её входной двери многогласой трелью.
Звуки шагов. Характерное ритмичное пощёлкивание замка, и вот, юная синеокая некромагичка обнаружила себя лицом к лицу со своей копией, отличной от оригинала лишь цветом глаз: словно бы листва в тропическом лесу.
Хотя тут, скорей, сама Броня являлась копией. Ведь она существует в мире на пару десятков лет меньше, чем женщина, стоящая пред ней.
Ощущение, будто бы смотришь в волшебное зеркало. Там, по ту сторону порога царит уютная домашняя атмосфера, и даже одеяния на улыбчивом двойнике из тех, что носят ради комфорта, а не чтобы поразить окружающих: серенькие брючки из лёгкой ткани и клетчатая рубашка с закатанными рукавами.