Viva la M?salliance или Слава Мезальянсу
Шрифт:
— С самого детства, — ответил Дарк. — Ганя — рыжая соплячка, и наш дорогой друг-самурай — член рыжей многодетной семьи. Конечно, это просто предположение, но я на девяносто девять и сорок три сотых процента уверен, что если я попрошу показать мне фотографии четы Праведных с их спиногрызами, там будет это маленькое очкастое создание.
— Всё сходится, — кивнула дворянка. — В целом, я уже представляю себе жизненный путь карфагенянина в Богемии: великий полководец прошлого рождается средь челяди…
— Бедной челяди, — вставил свой червонец Гало, судя по шуршанию, таки нашедший,
— Тем более, — вновь кивнула девушка. — Не могу сказать, что я бы поступила также, как и он. Скорей, предпочла бы легальный путь, но шляхта не очень любит двигаться с насиженных мест. Никто не любит. А бывшему полководцу, уже единожды пережившему свою смерть, военный путь вряд ли претит столь же сильно, сколь и мне. Но что мы имеем по их связи с Перловкой?
Даркен пожал плечами.
— Я был свидетелем лишь следствий их знакомства. И сейчас Ганя находится не в завидном положении: Перла обладает слишком большой силой, а её психология и до обращения в богиню была тем ещё вывихом мозга. Сейчас уже сложно понять, кто из этих двоих инструмент, а кто — мастер. Думаю, карфагенянин был бы не против избавиться от столь опасной подружайки, но давний противник моего рода — отнюдь не тот человек, с которым я склонен заключать союзы.
— Думаю, я поняла, как они встретились! — обрадовалась Туна. — Сковронский же упоминал о “таинственном сюзерене”. Теперь, когда мы знаем, что это Ганнибал, логично предположить, что в его интересах было заявиться в Ковач, к Стенающей Роще. Было бы странно, если бы он не захотел себе ручную богиню. Глашек сейчас у многих вызывает интерес: у принцессы Слунце, например.
— Да-а-а-а… этот интерес, наверное, был бы даже раздражающим, если бы я имел физическую возможность испытывать раздражение, — хмыкнул “номер один”. — Впрочем, думаю меня бы больше раздражал тот факт, что казалось бы побеждённые Сковронские так быстро вновь дали о себе знать. Администратор Стрыга… даже изменив внешность и голос Экза осталась Экзой.
— А ты проницателен, — с уважением произнёс Гало.
— Я тебя умоляю! — взмахнул руками “номер один”. — Она хотела, чтобы я её узнал. Для девочки было крайне важно, чтобы я понимал, за что меня так сильно мучают. Впрочем, думаю, мне стоит сказать “спасибо” её одержимости. Ганя хотел изничтожить меня с концами, стерев душу в порошок на каком-то специфическом ритуале. Но Экза, по научению Перлы, в ответ на вопрос “кто здесь Даркен Маллой” ткнула пальцем в другого человека.
— Не думаю, что карфагенянину удалось бы осуществить задуманное, пока средь запасов вашего славного рода имеется хотя бы частичка вашей плоти, — выразил сомнение Вик.
— Экзи так же говорила, — усмехнулся сын ректора. — Но многозначительное “вода камень точит” Гани намекнуло мне, что пара-тройка таких процедур в сравнительно короткий промежуток времени могла бы настолько сильно травмировать мою душу, что восстановлению я бы подлежал лишь формально.
— В универе такому не учат, — задумалась Фортуна. — Вряд ли потому, что твой папенька страдает от переизбытка человеколюбия…
— У него с человеколюбием, как у меня с кошками: он любит смотреть на него со стороны, умиляться, может даже погладить
В салоне авто на несколько секунд повисла тишина. Некромаги обдумывали сказанное, складывали вместе детали головоломки и пытались осознать, чего именно не хватает в получающейся мозаике.
Молчание нарушила Туна, озвучив то, до чего каждый итак уже дошёл своим умом.
— В личность можно вмешаться извне… происходящее с Глашек, хоть и выглядит необычно, на самом деле, не выходит за пределы университетской программы. Все знают, что при оживлении человека можно настроить его память таким образом, чтобы она была доступна всем двойникам. Однако никак нельзя получить доступ к памяти этих двойников, если те её не “расшарили”.
Вик неспешно, словно в замедленной съёмке, кивнул.
— Как человек, находившийся рядом со слечной Лешей в непосредственной близости в моменты её последних “приступов божественности”, могу сказать, что получаемая ей информация не структурирована. Она “ловит” не сознательное, а подсознательное. Думаю, это оттого, что души запытанных в Коваче всё ещё находятся при ней, а все формулы оживления, известные некромагам рассчитаны на стандартную структуру внешнего контура. Другой вопрос… что я только что осознал, какой именно трюк хотел провернуть Ганнибал.
Даркен выразительно изогнул надбровную дугу и обернулся в сторону водителя.
— М-м-м-м? — вопросительно протянул сын ректора.
— Пытки… если бы карфагенянин был заинтересован только в уничтожении души, он бы не отдал пана Маллоя в руки Сковронской даже на пару дней: юная слечна вряд ли ему настолько нужна, чтобы древний полководец решил рискнуть шансом на ритуал ради поигрулек этой мстительной особы с нервной системой своего обидчика, — ворон решительно мотнул головой. — Нет, панове. Ганнибал не мог не знать о том, насколько быстро привыкли жить коренные обитатели XXI века и гости из предыдущего столетия. Ему было необходимо, чтобы на момент ритуала в памяти жертвы имелся набор травмирующих событий, которые можно было бы принудительно “расшарить”, прежде чем стереть всё остальное.
— Хитро, — восхитилась Фортуна. — Читать чужую память некромаги не умеют, но уловить мощь эмоционального окраса, отделяющую насыщенное колдовское топливо от ненасыщенного нам под силу. Расшарь насыщенное, выжги ненасыщенное. Почему мы ещё не используем обратный принцип для лечения психозов?
— Потому что насыщенными бывают не только травмирующие воспоминания, — заметил Гало. — Сильные положительные, стирать никак нельзя: они часто являются каркасом личности, и та разваливается, если их убрать.