Виват, Королева!

Малиновская Настя

— Ерунда на самом деле, но почему-то захотелось тебе рассказать, — Николай Иванович взял в руки нож с вилкой и крайне интеллигентно, почти не дыша, разрезал все три сырника в тарелке.

— Интересно, я во внимании, — Вера макнула кусок сырника в апельсиновый джем, отправляя его в рот, и уставилась на мужчину напротив.

— Ничего примечательного, хотя признаюсь, я тоже испытал некий интерес. Мои люди вышли на Татьяну.

Вера перестала жевать, так и зависнув на полпути с поднесенной ко рту вилкой.

— Мама?

— С

ней все хорошо, не беспокойся. Она сейчас в Киеве, работает в клининговой конторе, неплохо зарабатывает кстати. Вы давно виделись?

Вера отстраненно отложила вилку и нахмурив брови, уставилась куда-то сквозь Гордеева.

Она не помнила, как давно не видела маму. А может, не хотела помнить, но отчаянно, до боли в груди, боялась себе в этом признаться. Вера испытывала неподдельную злость, при каждом упоминании матери, невероятную обиду и сожаление, за что в жизни произошло все именно так и никак иначе.

— Если ты не хочешь, мы можем об этом не говорить, — Гордеев спокойно пожал плечами, слишком четко уловив изменившееся настроении Клинковой.

— А? Да нет, все в порядке. Мы давно не виделись, правда и…

— И ты злишься.

— У меня есть право злиться на нее, ровно такое же, как и на отца, — Вера посмотрела Гордееву в глаза, тяжело вздохнув, — При обоих живых родителях, я всю свою осознанную жизнь — круглая сирота. Вам не кажется, что это несправедливо?

— Я свои грехи в церкви отмаливаю, каюсь, за то что натворил за жизнь, за что видимо мне и был дан второй шанс.

— Ни один бог не простит родителей, за то, что бросили своего ребенка, — Вера чувствовала, как начинала распаляться, превращаясь в маленького, плаксивого ребенка. Еще немного и она топнет ногой.

— Я буду вечно стоять перед тобой, склонив голову в прощении, потому что знаю, что виноват. Я хочу начать все заново, я действительно хочу быть отцом, в котором ты нуждалась и возможно нуждаешься до сих пор…

— Как не странно, но Исаев достаточно легко справляется с ролью и отца и любовника и друга, — Вера откинулась на спинку стула, нахально изогнув бровь.

— Не думаешь, что он староват для тебя? — Гордеев повторился, откидываясь тоже на спинку стула, гипнотизируя девушку пристальным взглядом, — Это конечно не мое дело…

— Тогда мы не будем продолжать дальнейшее обсуждение, раз вы все правильно поняли.

— У тебя скверный характер, ты в курсе? — Николай Иванович улыбнулся, делая глоток кофе.

— Да, мои родители дали мне все только самое лучше.

— Не язви, бандитка, лучше расскажи, чем занимаешься? Последний раз когда мы виделись, ты говорила, что собираешься устроиться на работу.

— М-м-м… Да, собираюсь. Только пока не знаю куда, — Вера намеренно умолчала о «подвернувшейся» сегодня утром работе, пытаясь не спровоцировать новые разговоры об Артеме.

— Могу

помочь. Одному моему хорошему знакомому нужна девочка-управляющая в отель.

— Сомнительная работенка, если честно, — Клинкова скривилась, на секунду представив, как мужчины-постояльцы будут позволять себе какие-либо лишние телодвижения в ее сторону.

— Что насчет крупье в казино? Небольшой процент от проигрыша клиента, сверху — за ночные смены. Для молодой девчонки, я думаю неплохо.

— Вы сейчас серьезно или прикалываетесь? Да любой нормальный отец никогда бы в жизни не предложил дочери поработать крупье в казино, Николай Иванович, я была о вас лучшего мнения, — Вера покачала головой, закатывая глаза к потолку.

— Ладно, погорячился, — Гордеев шутливо поднял ладони вверх, в примирительном жесте, — Конечно у меня есть еще место помощника главного секретаря, но там довольно скучно, да и коллективчик змеиный, чего греха таить, — мужчина махнул рукой и возле столика тут же возник официант, передавая Гордееву счет, — Управляющей здесь хочешь быть?

— Это ваш ресторан?

— Мой.

— Тогда нет.

— Умно, Вера Николаевна. Далеко пойдешь.

В сумке неожиданно раздалась трель мобильника, заставив Веру подпрыгнуть на стуле. Судорожно роясь в сумке, под внимательным взглядом Николая Ивановича, Вера прижала найденный телефон к уху.

— Алло?… Нет, с чего ты взял?… Телефон не могла найти в сумке… Эти твои шуточки…Завтракаю…Одна…Костя…Эээ…Костя в туалете…Я обязательно передам ему, когда он вернется…Что случилось?…Ну я не знаю, ты же обычно не звонишь просто так…Приеду…А Жломский обязательно должен присутствовать при нашем разговоре?…Тём…Я поняла…Я помню…Да…Приказы не обсуждаются, живем по армейским законам, но мы не в казарме, дорогой…Тебя это тоже касается…Грубиян…Ты…Все.

— Что-то случилось? — Гордеев вежливо поинтересовался, однако от Клинковой не укрылось то, как он кинул короткий взгляд на циферблат наручных часов.

— Пора ехать, важная встреча.

— Решаешь юридические вопросы?

— С чего вы это взяли? — девушка напряглась, откладывая салфетку с коленей на стол.

— Жломский, кажется, его фамилию ты упомянула в разговоре, насколько мне известно, он хороший юрист и пользуется спросом на рынке бизнеса.

— Он работает с Артёмом.

— Неужели? И как? Продуктивно? — на губах мужчины появилась непонятная усмешка, которая росла с каждой секундой, превращаясь в звериный оскал.

— Абсолютно не посвящена в их работу, поэтому не могу сказать.

— Что ж, в таком случае передавай Артему мой пламенный привет и удачи на поле боя, — Гордеев отсалютовал и резко развернувшись, широким шагом покинул их совместный завтрак.

«Черт, черт, черт».

Можно ли было говорить, что Жломский работает с Артемом или нельзя?