Виват, квартерон! Трилогия

Баковец Михаил

За нашим разговором внимательно и с надеждой смотрели девушки из клетки, прижавшись к прутьям и схватившись за них обеими руками. Во взгляде каждой светилась мольба о помощи.

– Ты тот, чья голова будет висеть на моём копье, - прорычал полуджинн и приказал. – Убейте их! А этого взять мне живым!

Первым под удар попал я – сразу две стрелы и заклятье было отражено защитным амулетом. Наверное, выбрали самого опасного из нас, посчитав, что высокий уровень и крайне дорогая одежда с нетипичным оружием – в руках я держал деревянный

кинжал и ледяную шпагу – выдают самого опытного и сильного врага. Знали бы они, что ещё десять часов назад я шпагой махал, как палкой. Да и сейчас нет сноровки в бою, вся надежда только на программные навыки, не личные.

Проскочив мимо первого всадника, я атаковал ближнего к себе пехотинца, одетого в стальную чешую и шлем с высоким куполом и стрелкой, на которой торчал пучок шерсти.

Стремительный удар!

Использовал технику, что получил при обучении у мастера Фехтования. Я и так, если не быстрее был, чем враги благодаря задранному вверх параметру, то точно равным им, а этот приём ускорял меня ещё больше.

««Вы нанесли критический удар!

Нанесено 3000 единиц урона!

Вы нанесли калечащий удар!

Противник парализован!

Противник теряет хитпоинты 100ед/секунда»».

Следующим выпадом я направил кончик шпаги точно в глаз мечнику, который только-только замахнулся своей кривой саблей.

Чик – уноси готовенького! Этот уже не боец, с пробитым-то черепом не повоюешь. В реальности повреждение мозга отправили бы в могилу, но тут игровая составляющая ещё даст шанс неписю пожить немного, если вовремя успеет получить медицинскую помощь.

Амулет отражает новую стрелу и защитная пелена вокруг меня мигнула тревожным оранжевым свечением.

Удар на четыре стороны света!

Новая техника превратила меня в волчок. За пару секунд я нанёс четыре сильных и быстрых укола в ближних противников. Эта способность не отличалась высокой точностью, как предыдущая, потому досталось и лошадям, и людям.

««Вы нанесли критический удар!

Враг убит!

Вы нанесли критический удар!

Нанесено 1200 единиц урона!

Нанесена калечащая рана!

Противник истекает кровью!

Противник теряет 230ед/секунда.

Вы нанесли критический удар!..»».

Я заколол лошадь, потом прикончил седока на второй, угодив тому в живот и пропоров до грудины. Третьему проткнул бедренную артерию, из которой фонтаном ударила кровь прямо сквозь прореху в кожаном набедреннике.

Потом раздался рёв, от которого все лошади присели на задние ноги и испугано заржали.

– А-АРГА-АХ-АР-А-А!

«А вот и Гоша включил своего берсеркера. Интересно, на каком уровне он у него, сколько единиц в Ярость вкачал,

кроме бонусных двадцати?», - мимоходом подумал я и отпрыгнул подальше от соратника, который сейчас мало что соображает несколько секунд. Зато урон наносит как минимум тройной.

Тяжёлая бронзовая булава разнесла голову твари, на которой сидел полуджинн, заодно и свалив всадника вместе с ездовой скотинкой.

– А-АРГА-АХ-АР-А-А!

Гоша рухнул сверху на противника и… распрощался с левой рукой, отсеченной тончайшим водяным бичом чуть выше локтя.

«Силат, водяной джинн, - скрипнул я зубами. – Гребаный полукровка!».

В этот момент из-за фургонов вылетел новый всадник с пикой наизготовку и ударил меня в бок. Магическая защита полыхнула алым цветом, и с едва слышным хрустальным звоном исчезла. И следом за этим меня пронзила острая боль под рёбрами в правом боку.

««Вам нанесено 340 единиц урона!

Вам нанесено 32 единицы урона!

Ван нанесено 17 единиц урона!

Большая часть полученного урона перенаправлено на Олнесению»».

Я прокатился после удара по земле, пачкая и разрывая одежду.

«Хана, парням», - мысленно я попрощался с товарищами. Один без руки уже не воин, а второй не выдержит против толпы, если у него не припасена вундервафля. О себе не боялся – личная вундервафля (и не одна) у меня имелась, я даже уровня и опыта не потеряю и избегу постсмертных штрафов.

И тут враги стали умирать.

Вихрь из золота и стали раскидал караванщиков в стороны по частям. Вот один потерял голову, которая после удара меча высоко взлетела вверх, выстреливая струйку крови; второй был разрублен от левого плеча до правого бедра, третьему два клинка одновременно отсекли руки по самое тело.

Полуджинн продержался не более пары секунд, выставив водяную пелену-щит на пути четырёх мечей, после чего лишился головы. Ну, не бойцы силаты, не бойцы. Это ифриты, даже квартероны, грозные ребята, как в ближнем бою, так и в магическом, а джинны воды до сотого уровня обитают на вторых ролях.

Его бестолковка ещё не успела упасть на землю, как надо мной застыла шивани с окровавленными мечами и телом. Казалось, что она приняла кровавую ванну.

– Господин Святовит, с вами всё в порядке? – спросила тяжело дышащая гладиаторша. – У вас кровь. Вы ранены.

– Если такое можно назвать раной, то что же увечье тогда? – произнёс я себе под нос, рассматривая вывороченный наружу кусок кожи и плоти, и на тёмный сгусток чего-то непонятное (а не печень ли?) торчащего в ране. Пика караванщика только чудом не проткнула меня насквозь. Мне повезло, что амулет ослабил таранный удар.

Выпив зелье исцеления, я стал наблюдать, как прямо на глазах срастаются сосуды, мышцы стягиваются, а кусок кожи прилипает к краям раны, обрастает сначала рубцами, а те через несколько ударов сердца рассасываются.