Vivuszero
Шрифт:
Раздался уже более привычный голос с грубоватой интонацией. Стоун стал прежним:
– Несколько раз. В одном из рейдов, рядом с Калдроном, я увидел на скале цифры знакомой частоты. Надписи не редки, многие люди оставляли так память о себе. Но эти цифры были особенными. Их мне дал один парень на моей последней арене. Сам понимаешь, был он из Вавилона. Я включил приемник, на эту частоту. Радио пашет, только в пределах периметра. Дать сообщение за его пределы нельзя, зубной барьер блокирует радиоволны. Надеяться было глупо, но эти черти передавали в пределах
– Ты с поймал их сигнал?
Он вздохнул, устало повел плечами и продолжил:
– Да, они предложили встретиться, рядом с колонией. Я согласился, пошел один, ночью. Там и увидел одного из них. Он предложил сотрудничество. Разговор был не о чем, присматривались друг другу. На последок он просил, чтобы я держал приемник на этой частоте. И слушал его после заката, когда могу. Я обрадовался, что на Вивусе есть кто-то, кто хочет изменить, все это дерьмо, что здесь творится. Люди решили изменить свою жизнь.
– Второй раз я встречался с ним спустя четыре месяца. Уже после того, как ты отправился на арену. Он рассказал о Большой игре и предложил и стать главным в курятнике, обещая поддержку.
– Но ведь Морган говорил, что та группа попала в засаду. Это было до того, как ты говорил с Вавилоном. Мой первый рейд.
– Да я знаю, тут и начинаются не состыковки. Зачем им валить моих надежных парней, и предлагать мне становиться бугром всего Калдрона. – махнул Стоун рукой куда-то в сторону и приблизился. Вспомнился виноватый взгляд Владислава, когда мы покидали арену. Возможно он тоже знал о перевороте. Для доктора он был слишком амбициозным.
– Можно спросить об этом Моргана. Только он вряд ли что-то добавит. Так или иначе, всё затевалось Вавилоном.
– Морган уже всё рассказал. В тот раз я согласился, только ничего делать не стал. Они бы меня оттуда не выпустили. Я ждал, когда Морган, Мерлин или Чарли проявят себя. Если, честно, ставил на Чарли, но, оказалось, что ошибся. Похоже тот патруль розовых слонов, что пропал в твое отсутствие, тоже не случайность. Вавилон хотел объединить ресурсы для предстоящей большой войны. Только вот способы уж, больно грязные. У меня такое ощущение, что это всё вообще самодеятельность, плохо продуманная и спланированная. Может быть в Вавилоне такое положение дел не все разделяют.
Я посмотрел по сторонам, выискивая притаившуюся тварь и ответил:
– Знаешь Стоун, я вообще в большом недоумении от всех этих интриг, разборок, которые здесь творятся. Людям остается жить три вздоха, но в один из них нужно обязательно состроить пакость своему ближнему, окунуть его в дерьмо и при этом самому остаться чистеньким. Только вот есть один маленький момент, который всё меняет. В навозной, вонючей луже, которой и является Вивус чистеньких нет по определению. В гибели Калдрона виноваты все. Я за то, что спал с Ани, а не грохнул Мерлина, ты за то что не мог решиться грохнуть их обоих. Все. Разве, что те, кто сидел в Яме не виноваты. Но как это всегда и бывает, невиновным перепадает всё самое плохое.
Стоун стоял в пол оборота ко мне.
Я продолжил:
– Я не знаю, что тебе следовало делать в такой ситуации. Но ты же ведь крут, ты Стоун, мужик с каменными яйцами, который убивает одним ударом за малейшее пререкание. Надел маску, следуй ей до конца. Ты же ведь позвал меня не душу изливать, а спросить что будем делать?
Стоун усмехнулся вслух, и сказал куда-то в сторону:
– Да Русский. Я устал, и хочу спросить, что будем делать. Ты единственный, из всех кого я знаю, делающий, то что ты хочешь. Пусть это почти всегда неимоверно глупо. Арена, твоя Ани и еще куча всего. Я очень сильно просчитался. Мои планы обрушил старый педик, и бородатый толстяк. Мне больше не хочется решать. И я прямо спрашиваю что будем делать, потому что сам не знаю. – на последних словах стоун немного повысил голос. Мне показалось, что он был на грани. У всех у нас есть предел, и для Стоуна он наступал сейчас.
Немного подождав я ответил:
– Хотелось бы верить, Стоун, что я делаю, то хочу, осознанно или неосознанно. А чего хочешь ты? Решай сам и делай. Можешь грохнуть нас всех, можешь застрелиться. Я тебе не советчик. Сейчас я хочу добраться до Вавилона, и узнать, где это чертово место, координаты которого мне вытатуировали еще на Земле. Все! Можешь идти со мной, можешь решить иначе. Ты, говорил, что в Вавилоне могут нам помочь. Мой путь лежит тута.
Стало светлее. Стоун нахмурился, помолчал с минуту и ответил:
– Пусть будет так. Делать нам действительно нечего, и не все ли равно где подыхать, здесь или в Вавилоне. Так, может, удастся поквитаться за парней. Что будем делать с Морганом. Кто его?
– и он многозначительно посмотрел на меня, - У тебя к нему счеты за Ани?
Нехороший и злобный внутри меня обрадовался. Теплая кровь заливает руки, лезвие входит в тело, крик. Яркая картина полыхнула в голове, с отчётливым желанием её повторить наяву. Я испугался и сразу ответил:
– Никто с ним нечего не будет делать. Хватит, мы только и делали, что убивали друг-друга. Сколько ты мохнатых убил Стоун, или я, или Африка? Оставим его здесь. Он хотел в Вавилон. Пусть идет пешком.
- Круто, Русский! Я тебя боюсь. Снять кожу с него было бы гуманней. – и его губы скривились на бок в улыбке.
Мы залезли в ховер, но Стоун так и не лег. Дик бредил. Кровотечение прекратилось, но рана стала выглядеть еще страшнее. Нам следовало срочно доставить его в Вавилон, чтобы спасти. Рано утром Зои открыла сухпаи и мы позавтракали. После чего Африка вытолкал Моргана по аппарели вниз и развязал. Тот растерянно озирался. Он уже понял, что с ним решили сделать, но до конца сам в это не поверил.