Vivuszero
Шрифт:
Через некоторое время мощный грудной бас обращается ко мне:
- Ну ты Артюха даешь? Ты меня слышишь? Давай говори больной, признаюсь, я в тебя уже не верил. Как себя чувствуешь?
- Хреново! Что с глазами, и где я? Что с Вивусом? – выдавливаю я из себя.
- О да ты ещё и шутишь! Дела выходит, совсем отлично! Ну ты курилка и даешь всем жару! Что ты у себя такого нахимичил? Ну ладно потом расскажешь. У тебя почти все показатели нормальные, кровь отличная, после стольких то переливаний.
– Что с глазами? – повышаю я голос.
Да нормально
- С глазами всё в порядке? – настаиваю я.
- Нормально. Ты что, мне не веришь! Сейчас придёт Овчинников, мы тебя скатаем в перевязочную и всё будет отлично.
- Артём, ты как. Мы думали уже, что всё совсем плохо… - женский голос срывается, слышится плачь.
- Мама, мама! – доносится ломкий голосок, - Ты что!
Рокочет бас:
- Что нюни распустили? Хватит тут мне нервировать больного, марш из палаты! Как прорыдаетесь, заходите! Папка жив, почти здоров, а они выть!
Теперь я совсем ничего не понимаю. Вивус, Второй, Живое, что случилось со мной? Нужно развязать глаза и всё увидеть. Тогда станет ясно, что происходит. Этот Овчинников, о котором говорил обладатель баса, пришёл довольно быстро. Меня осторожно перекладывают и куда-то везут. Бинты разматывают, и глаза начинают слезиться от света. Наглые руки раскрывают веки и светят туда тонким лучом, наконец меня оставляют в покое. Зрение приходит в норму.
Я полулежу, надо мной нависает огромная ромашка операционной лампы, светящей сейчас едва ли в пол силы. Рядом стоит мужчина в синей больничной спецовке, на его груди в белом прямоугольнике написана фамилия с инициалами «Овчинников В.А.». Рядом стоит медсестра в белом халате средних лет и обладатель рокочущего баса. Им оказывается невысокий жилистый мужчина с пшеничными усами и короткой стрижкой. На его груди написано «Семенов А.В.», он мне знаком, но ни имени, ни иных обстоятельств в голову не приходит.
- Ну как? Красавец! Вова классно поработал. Как новенький? Ну что убедился, что всё отлично! – он осекся, когда я посмотрел свою правую руку, она заканчивалась культей. – Ну не смогли спасти, ты ей закрывался! Но ты же с биопротезами работал, смастеришь себе новую, не робей, главное причиндалы на месте! Там едва двенадцать процентов будет, вместе с имеющимися имплантации. – я стал осматривать дальше, но ничего столь же шокирующего не увидел. Меня ещё немного по мучали с перевязкой, сделали пару уколов и отвезли на каталке в палату.
В палате меня ждала Ани. Те же золотистые волосы, то же лицо. Вот только она старше лет на десять, но выглядит очень хорошо. Она чуть-чуть полнее, серьезней и уже не смотрится такой наивной,
– Папа ты как? – мальчик успевает первым, - Олег у бабушки, а я с мамой остался, у меня практика.
- Нормально! – только это я и могу сказать, так как ничего не понимаю. Я помню Вивус, я помню боль моей последней схватки, я помню Живое. А вот этого не помню, хотя и мальчик и этот горлопан доктор мне знакомы, я чувствую это, но ничего не помню.
Затем сыпется новые и новые вопросы, на которые я не знаю ответа. Хочется, чтобы все ушли, но ведь так не скажешь своим родным и близким. Наконец в палату заходит мой врач Овчинников, который выпроваживает посетителей. Он ещё раз интересуется моим состоянием и выходит из палаты. Наконец-то я один. В голове сотни вопросов, главный из которых: «А не сошёл ли я с ума?»
В палату беззвучно заходит молодой человек в белом халате и садиться на кушетку рядом с кроватью.
- Я должен был быть на том месте. Ведь со мной бы ничего не случилось. Ты бы всё равно меня починил. Жаль, что я тебя послушал. Наверно это тяжело терять свои конечности. – и он кивнул на культю.
- Наверно. – опять говорю я какую-то ерунду.
- У нас не получилось опять. Тот раз был единственным. Нужен более мощный коллайдер, наш уже не восстановить. Что мне делать пока ты лечишься?
- Отдыхай!
- Смешно, мне не стоит отдыхать. Я привёл в порядок лабораторию и сейчас пытаюсь заработать денег. Играю без рисков.
- Продолжай! – отвечаю я, не зная кто мой собеседник.
- С тобой всё в порядке? Ты странный. Обычно ты против моих спекуляций, а теперь разрешаешь. Что с тобой. Я видел Анну, она говорила что с тобой что-то не так. Ей лучше знать, я сам знаешь кто такой. Мне многое не понятно. – произнёс мой собеседник.
- Как думаешь, нам стоит продолжать?
Мои слова его немного озадачили.
- Не знаю, тебе решать. Это была твоя идея. Ты уже один раз добился нужной частоты. Можешь добиться и снова. Ты хотел найти Vivuszero, мы уже близко. – последнее предложение, словно ударило меня камнем по голове. «Значит всё это существует! Только вот что со мной происходит?» - задал я себе вопрос, не обращая внимание на то, что говорит мой посетитель.
- Я хочу побыть один, приходи завтра! – оборвал его я.
- Хорошо! Я понял! - сказал молодой человек вставая, - Я принёс тебе «НОУхау», ты любишь бумажный, «Науку» так уже больше не выпускают. Хотя в нём рекламы теперь не меньше чем в светской хронике. – он положил на кровать толстый солидный журнал на глянцевой бумаге.
«Что со мной? Что со мной?» - задавал я себе один и тот же вопрос, но ответ так и не приходил. Через некоторое время мне надоело мучать себя, и я взял журнал одной рукой, поднёс вторую руку, но посмотрев на культю, чертыхнулся. Пришлось положить массивный журнал на кровать раскрыть его и вновь поднять к лицу, подниматься мне было ещё очень тяжело.