Византия: История исчезнувшей империи

Харрис Джонатан

В современном мире, где идеальной формой правления считается представительная демократия, а религия является личным делом каждого, никак не связанным с лояльностью к государству, такая теократия может показаться прикрытием для диктатуры и мании величия. Не это ли лучший способ управлять массами – окружить себя аурой божественности, а любую оппозицию приравнивать к ереси? Однако следует помнить, что эта форма правления возникла – и была уместна – в опасном и неустойчивом мире: границам Византии постоянно угрожали. Она помогала сохранять стабильность, и, хотя в истории Византии бывали периоды, когда отдельные

императоры захватывали престол вооруженным путем, совершая перевороты, престиж власти оставался незыблем. Ни один узурпатор не мог надеяться стать императором, не утвердившись во дворце в Константинополе и не приняв участие в обязательных религиозных церемониях. Что же касается взятия столицы, легче было сказать, чем сделать это, и многие смуты прекращались после того, как их предводителю не удавалось покорить Константинополь.

Другая важная особенность государственного устройства Византии заключалась в том, что население было действительно привержено верховной власти с ее религиозным мистицизмом и играло значимую роль в избрании нового императора. Новый претендент должен был появиться в императорской ложе на ипподроме Константинополя, который вмещал 100 000 человек, и толпа приветствовала его, давая таким образом свое согласие на его воцарение. Кроме того, император был удивительно доступен для подданных. Его сады в Большом дворце были открыты для посетителей с рассвета и до девяти часов утра, а потом с трех часов пополудни. Во время процессий в дни праздников зрители могли передавать императору свои прошения. В 369 году именно так поступила вдова по имени Береника, которая пожаловалась на судейского чиновника Роданоса – с помощью сфабрикованного обвинения тот захватил ее собственность. Изучив вопрос, император Валентиниан I (правил в 364–375 гг.) повелел казнить этого человека на ипподроме на глазах у толпы, а все его имущество отдать Беренике.

Но важнее всего, вероятно, было то, что византийский император не мог творить все, что пожелает. Та же религиозная идеология, которая наделяла его могуществом, налагала на него строгие ограничения: Церковь могла воспрепятствовать императору, если он перегибал палку. Когда в 390 году император Феодосий I прибыл в Салоники со своей армией, он был встречен массовыми беспорядками, так как местные жители не желали пускать на постой его солдат. Император разгневался, но решил не предпринимать ничего сразу. Он дождался, когда граждане собрались на местном ипподроме, чтобы посмотреть гонки на колесницах, и тогда приказал воинам стрелять из луков в толпу. Несколько тысяч человек были убиты. Удовлетворенный таким результатом, Феодосий отправился дальше на запад, но, когда он прибыл в Милан, возмездие настигло его. Епископ города Амвросий уже знал о произошедшем в Фессалониках и отказался впускать императора в церковь на причастие. Противостояние длилось несколько дней, пока император не продемонстрировал свое раскаяние, издав закон, согласно которому приговоренным к смертной казни или конфискации имущества давалось 30 дней до исполнения приговора на то, чтобы доказать свою невиновность. Только после этого Феодосия впустили в храм. Византийская теократия не отвечает нашим современным представлениям, но эта система работала в Византии и сохранялась неизменной на протяжении всей долгой истории империи.

* * *

Была

и третья причина, по которой переход от Рима к Византии принес жителям империи несомненную пользу. Определявшая византийскую политическую теорию христианская церковь была в то же время главным источником благосостояния для подавляющего большинства городского населения. Во времена, когда Римская империя была мирной и стабильной, муниципальная власть осуществлялась состоятельными гражданами каждого города, которые образовывали курии, или сенат. Эти курии отвечали за сбор налогов, но они соперничали друг с другом в щедрых тратах из собственных средств на строительство общественных сооружений, от бань до акведуков. Начиная с III века, когда жизнь стала труднее, количество богатых людей сократилось, а оставшиеся уже не так стремились потратить свои богатства на общее благо. Одни старались избежать этого, уезжая в свои загородные поместья, другие становились сенаторами в Риме или Константинополе и таким образом освобождались от исполнения обязанностей в городской курии. В то же время население городов росло, так как люди приезжали из сельской местности в поисках работы и зачастую вынуждены были жить на улице. Имперские власти не делали почти ничего, чтобы решить эту проблему, а христианская церковь делала, и ее действия выходили далеко за рамки обычных благотворительных пожертвований. Она организовывала в крупных городах раздачу еды, и в одной только Александрии ее получали не менее 75 000 человек. Городские церкви не были одиночными строениями, как правило, при них размещался целый комплекс зданий, включавший и приюты для бедняков, где те могли получить одежду, еду и крышу над головой, и больницы, где помощь оказывали тем, кто был не в состоянии заплатить. Иоанн Хризостом, тот самый, который в 380-х годах произносил подстрекательские проповеди против иудеев в Антиохии, построил в Константинополе несколько больниц после того, как в 398 году стал патриархом.

Особенно благоустроен в этом отношении был город Кесария в Малой Азии, расположенный примерно в 600 километрах к востоку от Константинополя. Его процветающая христианская община к 360-м годам уничтожила в городе все языческие храмы и в 370 году избрала своим епископом представителя одной из знатных местных семей по имени Василий. Он исповедовал никейскую веру и потому имел довольно напряженные отношения с константинопольским императором Валентом (правил в 364–378 гг.), который был арианином. Рассказывали, что император хотел отправить неблагонадежного епископа в ссылку, но, когда он попытался подписать приказ, у него три раза подряд сломалось перо. Тогда Валент отказался от своего намерения и позволил Василию остаться в должности и реализовать проект по улучшению жизни паствы. Вне границ Кесарии был построен комплекс зданий для различных благотворительных целей. Там были приют для бедных, приют для путешественников, убежище для прокаженных и больница. В последней имелись и врачи, и сиделки и там лечили и болезни, и травмы. Нет никаких указаний на то, что все это было доступно только христианам, и по свидетельствам, когда в 379 году Василий скончался, его оплакивали и язычники, и иудеи, и единоверцы.

Конец ознакомительного фрагмента.