Византийская цивилизация
Шрифт:
Кандидат должен знать наизусть сорок глав из учебника [„Прохирона“ Василия I] и знать шестьдесят книг „Василики“ [также Василия I]. Он должен обладать общим высоким уровнем культуры, без которого он может совершать ошибки, составляя свои акты, и нарушать стиль документов. Ему необходимо предоставить время, чтобы он мог наиболее полно подтвердить свои физические и интеллектуальные способности. Кандидат составляет документ во время заседания, прямо перед членами коллегии, для того, чтобы гарантировать им отсутствие любых досадных неожиданностей с его стороны. Если, несмотря на эту предосторожность, так случится, что его уличат в ошибке, то кандидата лишат этого места. <…>
Вот как действуют во время выборов. После показаний свидетелей и экзамена кандидат предстает, одетый в мантию, перед очень известным префектом вместе с группой табулариев и примикирием, которые клянутся, призывая Бога и благословения императоров, что ни благосклонность, ни интриги, ни какие-либо соображения родства или дружбы не имели значения для того, чтобы именно этот кандидат занимал эту должность. Важны только его добродетели, его образованность, его ум и его всесторонние способности. После этой формальности действующий префект доверяет префектурному суду выбор кандидата, который станет с этих пор частью коллегии табулариев и будет считаться одним из них. Выходя из суда, он отправляется в ближайшую от его дома церковь, в присутствии всех табулариев, одетых в мантии, он снимает свою мантию, надевает стихарь и получает благословение
Адвокаты и нотарии (их двадцать четыре) занимались своей деятельностью в Константинополе, но неизвестно, кто исполнял соответствующие функции в провинции. И первые, и вторые могли научиться своей профессии либо проходя в течение нескольких лет практику у адвоката или нотария, либо изучая курсы преподавателей, за которыми пристально наблюдали обе корпорации. Константин Мономах реорганизовал в 1045 г. изучение права так, что никто не мог быть избран в корпорацию адвокатов и нотариев без одобрения номофилакса (хранитель законов) — должность, которая была только что создана.
Эти разумные меры и традиционная организация правосудия привели из-за сутяжничества законников, которые стремились затянуть любой процесс, к значительным задержкам в судопроизводстве. В 1166 г. Мануил I, для того чтобы упростить процедуру суда хотя бы в Константинополе, создал четыре судебных отделения, которые были подчинены великому друнгарию виглы, который стал компетентным в вопросах гражданского судопроизводства, главе общественных судов, ответственному за дела уголовного и дисциплинарного характера, протоасикриту, главе императорской канцелярии, и дикайдоту, которого, возможно, можно отождествить с квестором. Каждое отделение имело равное число заседателей и адвокатов и должно было проводить судебные заседания не меньше трех раз в неделю. Но желание ускорить получение решения судебных процессов закончилось тем, что возникала опасность невозможности предоставить необходимые гарантии правосудия как истцу, так и ответчику. Риск был таким же и в императорском суде. Мы видим, что при Мануиле I сокращаются случаи, когда император вмешивается в дело, особенно когда процесс носит политический характер. Михаил Глика был приговорен к ослеплению за то, что опроверг сочинение императора, увлекавшегося астрологией. Наконец, были созданы чрезвычайные суды (судья ипподрома и Велума по гражданским делам, логофет дрома — по уголовным) для того, чтобы вести процессы между подданными империи и иностранцами, такими как венецианцы, которым были дарованы значительные торговые привилегии.
Беспорядок в управлении правосудием в провинции был очень велик из-за количества юрисдикций и запутанности процедуры. Гражданские судьи, дуки фем по примеру императора и судьи из Константинополя принимали участие в процессе. В 1084 г. во время тяжбы монахов Лавры с Афона и брата Алексея I Комнина из-за владений на полуострове Кассандра (Халкидика) император назначил судьей Михаила Родиоса, судью ипподрома, который приступил к расследованию дела на месте. Нужно отметить, что доступ к профессии адвоката стал свободным, например, служащий сам мог хорошо защитить свое дело в суде. В провинции правосудие вершилось гражданскими или духовными судами. Трое судьей составляли гражданский суд — председатель и два заседателя. Для духовного суда было достаточно двух судей. Стороны представали перед судом либо в сопровождении адвокатов, либо без них, после консультации с законником из тех, которые толклись на подступах к зданию суда. Канцелярия суда составляла акты, касающиеся приговоров, завещаний, продаж и покупок. Духовные суды с XIII в. получили право выносить приговоры даже для решения светских дел тех, кто оказывался перед ними: «Все, кто этого хочет, служащие и гражданское население, могут прибегнуть к помощи церкви для разрешения их тяжб» — написано в акте патриарха Григория XI (1371 г.). Именно в это время светское правосудие было в полном упадке, судьи не были на высоте положения в своем деле — обычно они торговали правосудием. Жадные адвокаты позволяли себя купить и, предавая, покидали своих клиентов. Писатель Николай Кавасила рассказывал Димитрию Кидонису: «Что плохо, так это то, что я нуждаюсь в законниках, и я должен их себе раздобыть. Но увы! Найдя их, я изложил им свое дело и уже раскаялся в этом… Короче, ты знаешь их решения, правосудие, судей, ты знаешь, насколько они настроены продаться другой стороне, причем за сумму действительно небольшую».
Из-за многочисленных жалоб в 1296 г. Андроник II основал суд из двенадцати судей, которые избирались из представителей высшего духовенства и светских сановников, которые должны были выносить свое решение единодушно, их приговор подлежал немедленному исполнению даже императором. Хорошо принятый, этот суд исчез, вероятно, во время гражданской войны, в которой Андронику II противостоял его внук Андроник III (1321–1328 гг.). Последний после своей победы, поддерживаемый Иоанном Кантакузином и Алексеем Апокавком, предпринял реорганизацию государственного устройства. Следуя двойному принципу, который использовал его предшественник, он создал новый высший суд над всеми судами, состоящий из неподкупных людей, и предоставил церкви значительное положение в светских судах. В 1329 г. новый суд, состоящий из четырех юрисконсультантов, двух священников и двух мирян, верховных судей ромеев, был сформирован. Будучи разъездными судьями, они могли лишить власти любой суд, а их приговоры не имели права апелляции. По истечении восьми месяцев высшие судьи были изобличены в служебных нарушениях, они без всякого стыда принимали подарки, иногда даже от обеих сторон. Виновные были наказаны ссылкой, но сама судебная система продолжала существовать в том же виде до самого падения империи, меняясь только по практической необходимости: четыре судьи не могли участвовать во всех провинциальных процессах, поэтому приговор одного из них стал считаться достаточным. Потом была учреждена должность местного верховного судьи, подчиненного верховным судьям Константинополя, затем особых верховных судей, как, например, в Фессалонике, в Морее и на Лемносе. Отныне управление правосудием было централизованным, упрощенным и унифицированным, но находилось под надзором и под контролем церкви. Суд высших судей возглавлял епископ, часто участие в процессе принимал и второй епископ, поддерживая, противодействуя или замещая суд. Духовный суд, который находился в юрисдикции патриархата, играл все более и более важную роль. Те же изменения были отмечены и в провинции, где духовные суды обладали значительным влиянием. Официальным итогом этого, так сказать, захвата византийской церковью отправления правосудия стало назначение Мехмедом II в 1453 г. ответственным за гражданское судопроизводство греческого населения Геннадия Схолария, константинопольского патриарха: он был верховным судьей при последнем византийском императоре.
Управление судопроизводством в церкви всегда являлось важной обязанностью и патриархов, и епископов. Затянутое и децентрализованное исполнение судебных обязанностей церковью, вынуждавшее использовать специальный персонал, без четких отличий между судопроизводством государства и собственно церковным правосудием, могло привести только к тому, что церковные судьи обладали колоссальными
Изначально применявшийся в Византии уголовный кодекс по сравнению с римскими карательными мерами отличался неоспоримым смягчением наказаний, что вызвано влиянием христианства. Смерть как наказание применялась только в делах, связанных с убийством, прелюбодеянием, занятием колдовством, казнь на кресте была отменена. Самыми тяжелыми наказаниями были ссылка (например, в Крым), заключение в монастырь, штраф и конфискация имущества. Однако в то же время Юстиниан ограничил право предоставлять приют, которое защищало гостей церкви, теперь оно действовало только для невиновных, частных розничных торговцев и рабов, с которыми грубо обращались. Начиная с VII в. под влиянием восточных обычаев, принесенных в империю турками, арабами, персами и сирийцами, у которых они были с древности, жестокие наказания были введены и в империи: у императора Юстиниана II был отрезан нос, Ирина ослепила своего сына, позднее Михаил Палеолог, — для того чтобы наказать своего секретаря Мануила Оловола, который сочувствовал судьбе законного наследника престола Иоанна IV Ласкариса, ослепленного и находящегося в заключении, — приказал отрезать Мануилу язык и губы, а затем ослепить его, пишет хронист Георгий Пахимер. Калечение в качестве наказания чаще применялось в последние годы существования империи. Казнь бичом также была частой, ей подвергались самые высшие чиновники: эпарх был казнен бичом по приказу Константина V в 766 г., такой же казни публично подвергли великого логофета Георгия Акрополита после его спора с Феодором II Ласкарисом в 1256 г. Заключение в монастырь или в крепость, налагаемое из политических соображений, сделало знаменитыми Принцевы острова в Мраморном море, которые получили свое название, потому что служили местом ссылки свергнутых императоров или правителей императорской крови, острова были местом ссылки и для нарушителей общественного права. Изменение длительности наказания, наложенного на виновных, было милостью, которую мог даровать василевс, что всегда было возможно. Оно могло быть даровано и по праву приюта церкви, применявшей его к мошенникам и злоумышленникам, для того чтобы исправить их наказанием и способствовать их моральному восстановлению. Для того чтобы избавиться или сократить злоупотребления, порожденные подобной практикой, Мануил Комнин постановил, что обвиняемые, которым церковь предоставила приют, должны исполнить свое духовное наказание, а затем должны быть сосланы в далекую провинцию или заключены в монастырь. Пытки использовались редко, так как им обычно подвергали только рабов, за исключением особых случаев (прелюбодеяние, налоговое мошенничество, оскорбление величия). Судебный поединок и «Божий суд», которыми пользовались на Западе, оставались исключениями. Хронист Георгий Акрополит писал, что конный поединок был предписан Михаилу Палеологу, которого обвиняли в подготовке заговора против императора: обвиняемый был побежден, но продолжал настаивать на своей невиновности настолько, что ему предложили пройти испытание каленым железом. Против этого он начал возражать, заявив, что речь идет о варварском обычае, которого нет в законах, и один из судей, епископ Филадельфийский, с ним согласился.
Византийские тюрьмы не были местом, где виновные должны были отбывать наказание, это были дома, в которых содержали обвиняемых перед тем, как они должны были предстать перед судом, а также преступников перед наказанием. Таким образом, число их было невелико, настоящим местом заключения служили монастыри, — последнее место между светским и духовным судопроизводством.
Дипломатия
«Вступать в войну нужно только тогда, когда все мирные средства, даже подкуп, уже не действуют, победа должна быть достигнута без значительных потерь, чтобы не стать бессмысленной», — заявляет автор военного трактата конца VI — начала VII в. Таким образом, дипломатия для империи — это главный инструмент отношений между страной и народами, которые ее окружают.
Прежде всего дипломатия включает в себя точное знание о том, что могут друзья и враги империи. Это объясняет, почему в учебнике по военному искусству может быть предварительный этнографический отчет. Заботу об этом Константин Багрянородный сделал широко известной, доказывая этот принцип во введении к трактату, который он написал для своего сына Романа II: «Послушай меня, сын, и, восприняв наставление, станешь мудрым среди разумных и разумным будешь почитаться среди мудрых. Благословят тебя и восславят тебя иноплеменники. Восприми, что тебе должно узнать в первую очередь, и умно возьмись за управление империей. Поразмысли о настоящем и вразумись на будущее, чтобы соединить опыт с благоразумием, чтобы совершать великие дела. Для тебя пишу я поучение, чтобы помочь тебе в выборе лучших решений для общего блага. Сначала о том, какой иноплеменный народ и в чем может быть полезен ромеям, а в чем вреден; каким образом каждый из них и с каким иноплеменным народом может успешно воевать и каким может быть подчинен. Затем — о их хищности и алчности и том, что они жаждут получить. Я расскажу тебе о различиях между некоторыми народами, об их происхождении, обычаях и образе жизни, о расположении и климате населенной ими земли, о внешнем виде ее и протяженности, а также и о том, что случилось когда-либо между ромеями и разными иноплеменниками. О тех изменениях, которые мало-помалу проникли в наше государство, а также во все царство ромеев. Все это продумал я наедине с собой и решил сделать известным тебе, любимому сыну моему, чтобы ты знал особенности каждого из народов: как вести с ними дела и приручать их или как с ними воевать и противостоять им. Тогда они будут страшиться тебя как одаренного, будут бегать от тебя как от огня, замкнутся уста их, и словно стрелами будут поражать их твои речи. Они будут страшиться тебя и дрожать в твоем присутствии. Вседержитель укроет тебя Своим щитом, вразумит тебя Создатель, Он направит стопы твои и утвердит тебя на престоле непоколебимом. Престол твой, как солнце перед Ним, и Его очи будут взирать на тебя, ни одна из забот не коснется тебя, ибо Он избрал тебя, и исторг тебя из утробы матери, и даровал тебе империю как лучшему из всех, и поставил тебя, как убежище на горе, словно золотую статую на высоте. Вознес тебя, словно город на холме, чтобы несли тебе дары все народы земли, и поклонялись тебе населяющие землю…»