Византийская ночь. История фракийского мальчика
Шрифт:
– Заходите! Заходите!
– дружелюбно прорычал Рыва.
– Амвр, подавай еду. Пришло время насыщать брюхо.
Гости расседлали лошадей и уверенно заполнили пространство, рассевшись по широким лавкам у огня. На ногах у них были сапоги, а не плетенная из коры обувь или кожаные башмаки. Сняв оружие и доспехи, они протягивали руки к огню, одновременно щурясь и отворачивая от него лица. Сняв уху, мальчик разжег пламя посильнее.
– Ну, и где же твоя рыба?
– поинтересовался широкоплечий воин, у которого густые
– Ты я вижу самый голодный, Феодагат, раз не можешь дождаться, - ухмыльнулся Рыва, протягивая гостю глиняную миску с дымящимся супом.
– Он такой всегда! Но я еще хуже.
– Ты прожорливей своего коня! Сотворил же такого господь.
– Амвр, давай скорей, видишь какие они звери!
Мальчик и Рыва быстро наполнили наваристой ухой тарелки, раздав их гостям.
– Ты кормишь нас водой?
– печально удивился один из воинов.
– Там в котле еще рыба.
– Где?
– В Дунае!
Гости покатились со смеху, но скоро затихли, шумно орудуя большими деревянными ложками. Амвр ел приятную, дурманящую сладостью уху прямо из миски. Большие глотки один за другим заполняли пустой с утра желудок ребенка. Было удивительно вкусно.
– Что хлеба совсем нет? Ничего! Ну, давай уже рыбы, дорогой хозяин.
– Сами берите!
– сказал Рыва, ставя котел на середину.
– Это хорошо, это по-нашему, - промычал одобрительно седобородый воин.
– Прекрасно! Мед богов, а не суп, - похвалил кухню худощавый гость, приехавший без доспехов.
– Кто приготовил это отличное блюдо?
– Ну, что я вам говорил! Похож он на гота?
– весело фыркнул Феодагат.
– Хоть переселяй тебя в Дакию, хоть не переселяй - ты все равно остаешься римлянином.
Валент добродушно улыбнулся. Поиграл красивым перстнем на руке.
– Мальчик, это я его научил, - гордо произнес Рыва.
– Он ушел с нами из-за реки, еще, когда было тепло. Хороший мальчишка.
Амвр поднял большие глаза из тарелки, где лежал его кусок осетра.
– Спасибо тебе хозяин и тебе, мальчик. Как твое имя?
– Я… Меня зовут Амвр.
– Странно, - удивился Валент.
– Ты римлянин? Откуда ты?
– Из Фракии.
– Да, мы его там захватили как проводника, - уточнил Рыва, - а потом он с нами остался. Все понимает. Был худой и дикий, как волчонок. Мы его так и назвали. Сейчас подобрел, откормил я его немного. Подрос он, крепкий будет парень, смышленый. Года не пройдет, как вымахает!
Валент скрестил руки на груди и снова спросил:
– Диоцез Фракии или провинция Фракия?
– Валент, чего ты пристал к мальчишке, дай ему поесть, - вмешался Феодагат.
– Откуда он знает. Сам черт не разберет тебя с твоими диоцезами и префектурами. Он же не консул, тебе. Сказал из Фракии, значит из Фракии.
– Я был пастухом, - робко сказал мальчик.
– Помогал пастухам.
– Почему у тебя такое
Амвр пожал плечами.
– Ты был рабом?
– Так родился…
– Никто не рождается рабом. Рабами нас делают другие. Это несправедливо чаще всего. Но когда человек сам считает себя рабом, тогда он этого и заслуживает. Только никогда иначе!
– Я больше никогда не буду… Я хочу быть охотником, воином.
– И не хочешь обратно в империю?
Ребенок замотал головой.
– Я тоже, - улыбнулся Валент, показав крепкие зубы.
– Но знаешь, твое имя… Оно не подходит для свободного, тем более римлянина. Оно… Это ведь больше кличка?
– Что?
– что удивился мальчик.
– Возможно, стоит его изменить. Хочешь, помогу тебе? Я ведь единственный твой соотечественник здесь.
Мальчик пожал плечами, по-прежнему глядя в глаза собеседнику.
– У тебя прямой взгляд, - заметил Валент, покусывая палец.
– Ты не мог оставаться рабом всю жизнь. Бегство, это иногда путь к свободе. В нем нет ничего зазорного. Мы бежим, чтобы жить. Я тоже беглец.
– Ты?
– Да, - усмехнулся Валент.
– Тебя стоило бы называть Амвросием Это старинное имя и оно подойдет. Согласен?
– Звучит красиво.
– Ну, так и бери его себе! У римлян есть древний обычай. Когда раба освобождают, ему дает имя хозяин. Свое имя чаще всего. Ты сбежал. Сам себя освободил, а значит сам себе хозяин. Выбрать новое имя - твое право. Меня можешь взять в крестные.
Мальчик улыбнулся, а глаза его засветились.
– Поешь еще, а то остынет, - сказал он серьезно.
– Теперь, когда мы закусили и согрелись, я хотел бы кое-что сказать, - обратился ко всем седобородый гот.
– Готовы ли вы сменить шутки на серьезный разговор?
– Почему нет, Эрманрих?
– Хорошо. Тогда самое время. Что мы видели на том берегу, Рыва уже знает. Завтра он поведет воинов к городу князя. Нас четыре рода. Мы получили обещанную землю и даже больше. Дома построены. Наши старики, жены и дети в тепле. Они сыты. Бог сохранял нас в пути. Мы почти не потеряли скота и сумели даже кое-что заготовить в новых местах. Весной мы отправимся в поход и нужно знать, сколько воинов мы сумеем снарядить.
– Кто-то должен остаться и охранять поселения. Может быть даже треть мужчин.
– В этом нет нужды, - сказал Рыва.
– В наших землях для защиты наверняка останется Всегорд. Даврит хочет иметь рядом с собой как можно больше всадников-готов. Мы соберем много пехоты, но кроме дружины у князя нет конницы.
– Даврит обещал мне начало над всеми готами, - сказал Феодагат.
– Все знают меня. Я убедил многих оставить службу императору. Никто не был обманут.
– Мы доверяем тебе и знаем тебя, - твердо произнес Эрманрих.
– Ты всегда все делал правильно. При разделе добычи ты справедлив, в бою храбр.